Зигги Стардаст и я - [79]
Зажмуриваюсь, чтобы заставить звуки исчезнуть, чтобы заставить исчезнуть себя. Вернуться в сон. Что она имела в виду под словом «неправа»? Одно знаю наверняка: я больше никогда не соглашусь на эти процедуры, так что можете забыть об этом, доктор Зло-Эвелин. Я превращу собственное проклятое «я» в… нет, я убегу, чтобы найти Уэба. Да. Мы поедем на трейлере в закат, сквозь звезды, начнем вместе новую жизнь на Луне… да…
ДОКТОР ЭВЕЛИН
Он совершенно необыкновенный мальчик, мистер Коллинз.
На Луне… Да…
Этим утром: едем домой.
На переднем сиденье «Кадиллака» обнаруживается прореха в ткани, которой я прежде не замечал. Возле ремня безопасности. Интересно, откуда и когда она появилась. Может, когда отец был вусмерть пьян вечером, перед тем как мы отправились на озеро…
Он молчит. Я молчу. Мир молчит. Так даже лучше. Думаю: может, вообще никогда больше не разговаривать с людьми. Они пользуются словами, чтобы как можно сильнее ненавидеть друг друга. И я не желаю быть одним из них. Просто хочу разговаривать с самим собой – как, собственно, и делал все эти годы. Так безопаснее…
Чувствую себя выброшенной Старлой подушечкой для иголок: прорех во мне натыкано столько, что толку от меня уже никакого. Не просто усталость. То, что выходит за ее рамки. Интересно, есть ли для этого специальное слово. Заняться, что ли, изобретением?
Господи, как я скучаю по Старле! Прошел месяц после ее отъезда. Целый месяц. Остался еще один. Не доживу…
Сворачиваем к дому. Все выглядит прежним, но ощущается иным. Как там написала Старла в записке? «Словно я призрак собственной истории». Ага. Я будто вплываю обратно в прежнюю жизнь, которая стала мне мала… Прямо в точку.
Узнаю́, какой сегодня день, только благодаря телевизору: 11 июля 1973 года, среда, – дата видна в нижней части экрана. Опять «Уотергейт». Папа по-прежнему одержим им – а может, слишком ленив, чтобы переключить канал. Сидим и тупим в экран. Два исследователя, каждый из которых потерял того единственного человека, к которому более всего неравнодушен.
Время от времени разогреваю ему замороженный обед и приношу выпивку. Но он ничего не ест. Просто лежит, пялясь в телевизор. Даже спит там же. Больше не ходит в «Блюзовую нотку», не встречается с Хизер. Что-то определенно не так. Наверное, я сильно подвел его. Он бросает курить, и это нечто.
Иногда смотрю телевизор вместе с ним – все тот же Уотергейт, – когда становится тошно пялиться в потолок. Когда смотрю телик, становится странно. Возникает ощущение, что каждый выступающий – большой и толстый лжец, погрязший в одной большой и толстой лжи.
Наверное, не у меня одного.
12 июля 1973 года, четверг
На следующий день выхожу во двор, чтобы забрать почту и глотнуть свежего воздуха. И получить первый кусочек солнца. Неделю назад я им пресытился, а теперь мне его мало. Я стал бледнее, худее и пахну перцем и болезнью. Наверное, следовало побрызгаться дезодорантом. Может, принять душ.
Еще кое-что новенькое: похоже, в больнице мне вытягивали ноги. Я теперь бьюсь головой о потолок, когда спускаюсь с лестницы. Раньше такого не случалось. И голос словно выполнил команду «упор лежа принять». Наконец-то решил, что хватит, пора нагонять Обезьян, как я полагаю. Не то чтобы это было особенно важно. Так, ерунда.
Почтовый ящик забит. Удивительно, что почтальон не вызвал полицию или спасателей, решив, что мы умерли. Иисусе! Да здесь почта за все две недели! Запихиваю ее без разбору в рюкзак, который теперь повсюду ношу с собой, потому что он хранит его запах после последней ночи, которую мы провели вместе: жженого дерева, трав, мыла, вишни, мужского пота, улыбки от ямочки до ямочки, которой больше нет.
На землю планирует открытка от Старлы. Проштемпелевана 5 июля. Та, которую я купил в музыкальном магазине: фотография Зигги Стардаста на «молитве». Та, на которой я написал: «НЕ ТЕРЯЙ ВЕРЫ».
Да, все верно.
Ведущий в новостях сказал, что Дэвид Боуи списал Зигги Стардаста в утиль 3 июля: больше никогда не будет его играть; убил раз и навсегда. Люди, пребывая в состоянии шока и благоговения, плакали на улицах, бесцельно слонялись, точно слепые, словно взорвалась настоящая атомная бомба…
По мне, так ничего удивительного.
Еще одна полароидная фотография прикреплена к обороту открытки. На сей раз Старла стоит перед Белым домом, держа в одной руке самодельный плакат всех цветов радуги с надписью: «Я – ЖЕНЩИНА, А НЕ ПИШУЩАЯ МАШИНКА». Волосы на голове по-прежнему парят облачком. Другой рукой обнимает за талию какого-то парня: чернокожего, худого, красивого, идеального. Оба улыбаются. Ну, в смысле, он улыбается, а она целует его в щеку. Долго разглядываю фото. Хорошо сочетаются. Я это чувствую.
ДЖОННИ-МИЛЫЙ-МО-О-О-ОЙ!!! Жизнь здесь просто БЕЗУМНАЯ. В смысле, РЕАЛЬНО сумасшедшая. И попробуй только не поверить, что я – самая феерическая девчонка в этом городишке! Я встретила нового друга. Его зовут Эрик. Это он на фото. Мне ТАК много надо тебе рассказать. И… О Джонни, ты просто умрешь! Вчерашний фейерверк – на фоне Белого дома и всего остального – о, как я плакала, плакала, прямо вся обрыдалась. Я же знаю, как ты обожаешь фейерверки. Это было ТАК красиво!!! О-О-О-О-О-О-О, прикинь, я закончила работать с джинсами!!! Прилагаю фото их небольшой части, просто чтобы ты посмотрел J. Скоро попробую позвонить тебе. НАМ ОЧЕНЬ нужно поговорить. До новых встреч, малыш.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Уолши переехали в Сиэттл с другого конца страны, чтобы начать все заново. Очаровательная семья с пятью детьми тут же подружилась со всеми соседями в округе. Никто и подумать не мог, что они уехали из родного города… из-за травли всей семьи. В этот раз у них все сложится. Они будут обычными и милыми. Осторожными. Они будут держаться столько, сколько получится. Или пока один из них не спросит себя: «Готов ли я дальше притворяться ради вас?» И с этого момента все изменится навсегда…
Вот уже несколько дней один папа и одна мама задают бесконечный вопрос: что же случилось с их сыном на самом деле? Им известна официальная версия, которую они рассказывают всем, озвучивают родственникам, друзьям, журналистам… версия, в которой они сами сомневаются, но заставляют себя в нее поверить. Они пока не решаются ни о чем его спрашивать, не знают, как подойти к этой теме. Возможно, они не готовы услышать ответы. Поэтому они прислушались к советам и передали все в руки психолога, чтобы тот смог добраться до истины.
Книга – бестселлер. Семь уроков, семь мудрых советов, которые позволили главному герою поверить в то, что нет ничего невозможного, и один проводник в прекрасное будущее. Живешь ли ты так, словно твоя жизнь бесконечна? Или осознаешь, что каждый день уже не вернуть? Эта книга для тех, кто имеет смелость и стремление достичь чего-то большего в жизни, осуществить свою настоящую большую мечту. Трогательная история Ёске и Харуки подарит знание – у тебя есть все, чтобы стать кем угодно. У нас только одна гарантия в этой жизни, что все мы умрем, остальное – в наших руках.