Журнальные и литературные заметки - [24]
«А между тем (продолжает та же газета) сами издатели «Северной пчелы» и их сотрудники должны терпеливо сносить все несправедливости, потому что им нельзя печатать ничего похвального о собственных трудах». – И вслед за этими строками «Северная пчела» говорит:
Теперь, например, как поступили журналы с новым сочинением Н. И. Греча: «Письма с дороги»? Сказали ли гг. критики, что ПО-РУССКИ НЕТ И НЕ БЫЛО ТАКОГО ОСНОВАТЕЛЬНОГО, хотя и краткого описания Италии вообще и главных столиц ее, древнего и нового Рима, Неаполя и подземной Помпеи с планами и видами! Сказали ли критики, что ни при одном роскошном альманахе не было таких прелестных гравюр и притом двенадцать, как при этом сочинении, и что никогда еще за четыре рубля серебром не предлагали публике столько картинок и политипажей!
Вот и неопровержимое доказательство, что «Северная пчела», по свойственной ей скромности, никогда не хвалит сочинений своих издателей!!. Неужели публика «Северной пчелы» добродушно верит таким уверениям, не принимая их в превратном виде?.. Если так, то поздравляем «Северную пчелу», у ней добрая публика…
В том же нумере той же газеты находится странная выходка против редактора «Наших» за обещание его – в скором времени напечатать статью «Русский фельетонист»… Фельетонист «Северной пчелы» решительно в ужасе от обещания редактора «Наших»… Подумаешь, право, что дело идет о чьей-нибудь жизни и смерти… Да много ли у нас фельетонистов, да они люди отличнейшие, да они не сословие! – взывает растерявшаяся «Пчела»…
А дело очень просто: редактор «Наших» хотел перепечатать из «Отечественных записок» (1841 г., т. XV, отд. «Смеси») прекрасную статью г. Панаева «Русский фельетонист» с политипажами; но г. Панаев, не совсем довольный малым объемом своей статьи, написал для «Наших» новую, которая отличается от прежней большею общностию и верно представляет разных русских фельетонистов. О чем же тут вопиять?.. из чего хлопоты?{84}
В 1-м № «Северной пчелы» нового, 1843 года помещена статейка «Обозрение журналов», в которой опытные знатоки газетной психологии провидят весьма сомнительное состояние газеты… В этой статье «Северная пчела» извещает, будто бы «лестная доверенность к «Северной пчеле» побудила многих из ее постоянных читателей отнестись в ее редакцию письменно, чтобы редакция известила: на какие журналы должно подписываться в наступающем 1843 году; но (будто бы), к сожалению, Редакция не может вполне исполнить этого»!!. Вот здесь «Северная пчела» решительно победила нас: между постоянными читателями «Отечественных записок» нет ни одного, который бы так мало доверял своему уму и вкусу, чтобы стал просить у нас совета, на какие ему журналы подписываться и на какие не подписываться… И вот «Северная пчела» начинает советовать своим постоянным читателям, до небес превознося мифы русской журналистики – «Сын отечества» и «Русский вестник», находя в них идеалы всевозможного совершенства и только один недостаток – неаккуратность в выходе книжек (или совершенное прекращение выдачи книжек, как сделалось с «Русским вестником»). Затем следуют похвалы «Библиотеке для чтения» и ее редактору, который, по словам «Северной пчелы», уважает талант и заслугу, но если кого не любит, то умалчивает вовсе о его сочинении — вероятно, для изъявления своего уважения к таланту и заслуге!!. Далее расхвален «Репертуар», а за ним – «Эконом», и вот как: ««Эконома» нельзя хвалить «Северной пчеле», потому что он принадлежит одному из издателей этой газеты, но публика доказала, что она благосклонна к «Эконому», который так усердно печется о хозяйстве своих читателей, и о кухне их, и о туалете их жен и детей, и, наконец, о их здоровье, и потому «Эконому» остается только благодарить публику за внимание». Вот скромность, так скромность – тут уже самохвальства ни на волос!.. Затем «Северная пчела» просит публику подпискою на журналы поддержать существование по крайней мере четырехсот семейств, от ветошника до бумажного фабриканта, от типографского наборщика и переписчика до литератора… Помилуйте, господа! да с чего вы взяли, что публика обязана пещись о поддержании ветошников, бумажных фабрикантов, наборщиков и переписчиков? Публика покупает книги и журналы для собственной пользы и удовольствия и в выборе книг и журналов руководствуется своим смыслом и вкусом, имея в виду лучшие, то есть способнейшие доставить ей пользу и удовольствие книги и журналы, а совсем не поддержку разного рабочего народа!.. Этак вы ставите ей в обязанность покупать всякую печатную дрянь – от книжек об истреблении клопов до спекуляций на историю России и Суворова и до залежалых нравоописательных романов выписавшихся старых сочинителей… В заключение этой курьезной статейки «Северная пчела» просит не подписываться на те журналы, о которых в статейке не упомянуто; а не упомянуто в ней об «Отечественных записках», «Современнике» и «Москвитянине» (которого еще недавно «Северная пчела» так превозносила). Очевидно, вся эта буря в стакане воды устремлена на «Отечественные записки», – и если в этой статейке «Северная пчела» скрепилась и умолчала о них, зато тем шибче проговорилась о них через четыре нумера, как о том показано ниже.
Настоящая статья Белинского о «Мертвых душах» была напечатана после того, как петербургская и московская критика уже успела высказаться о новом произведении Гоголя. Среди этих высказываний было одно, привлекшее к себе особое внимание Белинского, – брошюра К. Аксакова «Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова или мертвые души». С ее автором Белинский был некогда дружен в бытность свою в Москве. Однако с течением времени их отношения перешли в ожесточенную идейную борьбу. Одним из поводов (хотя отнюдь не причиной) к окончательному разрыву послужила упомянутая брошюра К.
Цикл статей о народной поэзии примыкает к работе «Россия до Петра Великого», в которой, кратко обозревая весь исторический путь России, Белинский утверждал, что залог ее дальнейшего прогресса заключается в смене допетровской «народности» («чего-то неподвижного, раз навсегда установившегося, не идущего вперед») привнесенной Петром I «национальностью» («не только тем, что было и есть, но что будет или может быть»). Тем самым предопределено превосходство стихотворения Пушкина – «произведения национального» – над песней Кирши Данилова – «произведением народным».
Содержание статей о Пушкине шире их названия. Белинский в сущности, дал историю всей русской литературы до Пушкина и показал становление ее художественного реализма. Наряду с раскрытием значения творчества Пушкина Белинский дал блестящие оценки и таким крупнейшим писателям и поэтам допушкинской поры, как Державин, Карамзин, Жуковский, Батюшков. Статьи о Пушкине – до сих пор непревзойденный образец сочетания исторической и эстетической критики.
«Речь о критике» является едва ли не самой блестящей теоретической статьей Белинского начала 40-х годов. Она – наглядное свидетельство тех серьезных сдвигов, которые произошли в философском и эстетическом развитии критика. В самом ее начале Белинский подчеркивает мысль, неоднократно высказывавшуюся им прежде: «В критике нашего времени более чем в чем-нибудь другом выразился дух времени». Но в комментируемой статье уже по-новому объясняются причины этого явления.
«Взгляд на русскую литературу 1847 года» является последним годовым обзором русской литературы и по существу итоговой работой Белинского.Белинский подчеркнул, что русская литература началась не только победными одами Ломоносова, но и «натурализмом», сатирой Кантемира. В эту широкую историческую перспективу Белинский вводит и натуральную школу, справедливо рассматривая ее как результат развития всей русской литературы. С глубоким удовлетворением Белинский пишет в своей статье, что «натуральная школа стоит теперь на первом плане русской литературы» и что «романы и повести ее читаются публикою с особенным интересом».Настоящий обзор чрезвычайно важен еще и тем, что Белинский дал в нем анализ лучших произведений натуральной школы – романов «Кто виноват?» Герцена, «Обыкновенная история» Гончарова, повести «Антон Горемыка» Григоровича, «Записок охотника» Тургенева и др.
«…Обращаемся к «Коту Мурру». Это сочинение – по оригинальности, характеру и духу, единственное во всемирной литературе, – есть важнейшее произведение чудного гения Гофмана. Читателей наших ожидает высокое, бесконечное и вместе мучительное наслаждение: ибо ни в одном из своих созданий чудный гений Гофмана не обнаруживал столько глубокости, юмора, саркастической желчи, поэтического очарования и деспотической, прихотливой, своенравной власти над душою читателя…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Гл. И. Успенский (Лит. — полит. обозр. "Соц. — Дем.", № 1)С. Каронин (Лит. — полит. обозр. "Соц. — Дем.", № 1)Н. И. Наумов ("Новое Слово" 1897 г., № 5)Пропущен разворот стр. 130–131.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Молодость моего поколения совпала с оттепелью, нам повезло. Мы ощущали поэтическую лихорадку, массу вдохновения, движение, ренессанс, А сейчас ничего такого, как ни странно, я не наблюдаю. Нынешнее поколение само себя сует носом в дерьмо. В начале 50-х мы говорили друг другу: «Старик — ты гений!». А сейчас они, наоборот, копают друг под друга. Однако фаза чернухи оказалась не волнующим этапом. Этот период уже закончился, а другой так и не пришел».