Журналистика и разведка - [54]

У ночного Сиднея есть одна заметная примета — Кингз-Кросс, Королевский перекресток, район развлечений, гостиниц и домов той части элиты, которую устраивает городская жизнь в пяти минутах езды от делового центра. С наступлением темноты, когда солнце прячется где-то в песках австралийских пустынь, с моего балкона в мотеле «Флорида Тауэрс» видно, как за стеной высоких домов небо вспыхивает ярким отсветом реклам. Это зажигает огни Кингз-Кросс — единственное место в Сиднее, где жизнь не затихает до петухов. В память врезались первые минуты знакомства с этим расфранченным районом гигантского города. На углу беседовали три симпатичные модно одетые австралийки. Я нацелил на них фотокамеру. Прекрасный кадр об Австралии. Сколько можно снимать нищих и развалюхи! И вдруг громкий ошеломляющий вопрос:

— Ты что, идиот?

— Вроде нет. Всего лишь журналист-иностранец.

— Нам плевать, что ты иностранец. Убери камеру, а то разобьем ее о твою голову!

И тут же замечание прохожего, случайного свидетеля этой сценки:

— С камерой здесь не шутите, жизнь на Кингз-Кроссе стоит недорого.

Не знаю, как жизнь простого австралийца или иностранца вроде меня, а охрана личности и собственности богатого члена элиты обходится здесь в весьма солидную сумму. Двухэтажные особняки окружают металлические заборы, двери и окна защищают железные решетки. Повсюду таблички: «Эта собственность охраняется силами безопасности. Вошедшего ожидает суд».

Таблички и решетки показатель того процесса, что поразил, подобно нашей стране, «всеразрешающее» общество. Неудержимый рост преступности название этому процессу. По данным официальной статистики, число вооруженных ограблений возрастает в городах в десять раз каждые десять лет. Эта цифра, скорее всего, преуменьшена. Сержант сиднейской уголовной полиции Арантц, возмущенный подтасовкой официальных данных, передал в печать подлинные цифры, подсчитанные ЭВМ. На следующее же утро Арантца увезли из дома два офицера из полиции. Через час он уже оказался в… психиатрической больнице. А еще через пару дней, когда полицейское начальство не сумело заставить врачей признать «бунтовщика» душевнобольным, комиссар передал Арантцу ультимативное требование: «или ты сам заявишь прессе, что болен, и уйдешь на пенсию по инвалидности, или вышвырнем тебя с работы без пенсии».

Арантц отказался признать себя душевнобольным. В его защиту выступили печать, члены парламента — лейбористы. Безрезультатно. Начальство осталось непреклонным. И вот когда за Арантцем в последний раз захлопнулась дверь полицейского управления, корреспондент телевидения спросил его тут же на улице: «Что заставило вас оставить без средств существования четверых детей?» Ответ услышала вся страна: «Страх за их будущее, за будущее их сверстников».

Чем не наша сегодняшняя «демократическая» действительность? А австралийская мафия? Она тоже существует, развивается и процветает. Правда, в мое время она еще не взяла под контроль все отрасли бизнеса и производства. Но с тех пор утекло много воды.

Что вызывает волну роста преступности в Австралии? Насколько я мог разобраться в этом вопросе, отнюдь не тесная связь правительства и парламентариев с мафией. Причины другие, их несколько. Одну назвал сотрудник «уголовки» Барри Файлвуд, с которым меня познакомили в Сиднее. Преступность, считает он, порождает страх перед ней. Этот страх вскоре перерастает в психоз. Он-то и способствует созданию атмосферы, выгодной для уголовных элементов: безлюдные улицы, боязнь людей прийти к вам на помощь, потеря доверия к полиции. Барри рассказывает, что люди руководствуются, как и у нас, известным принципом «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Одни сиднейцы приобретают оружие. Большинство других пользуется иными приемами обеспечения безопасности: вечером ходят по краю тротуаров, подальше от подъездов домов, куда могут затащить, носят при себе второй бумажник, в него вложены десять долларов — специально для потенциального грабителя, полицейские свистки. Есть и такие, что в качестве оборонительных средств предпочитают слезоточивый газ, утяжеленные металлом трости, ручные сирены.

По Файлвуду, проблема борьбы с преступностью сводится к приобретению технических новинок.

— Не хотите, чтобы вашу квартиру ограбили? — говорит он. — Замените входную дверь на железную.

Я поставил потом в своей московской квартире такую дверь и купил в Австралии «соответствующий» замок со специальными дужками и специальными скобками для него. Дужку не перепилить, скобки тоже. Их не поддеть и стамеской. Винты крепления надежно спрятаны от отвертки домушника. Однажды ключ от замка оказался потерянным. Пришлось прибегнуть к услугам пожарной команды, чтобы по лестнице автомашины один из ее членов смог забраться на пятый этаж, через балкон проникнуть в квартиру и взять запасные ключи. Так что палка о двух концах. В самом деле, не будешь же каждый раз вызывать пожарную команду или выжигать автогеном кусок железа в двери!

Некоторые австралийцы приобретают для дома дорогостоящие охранные системы. При подходе к нему включаются прожекторы, сирены, а в полицию поступает сигнал. Другие предпочитают более простые и традиционные методы заводят собак. Специально обученная овчарка стоит многие сотни долларов. Мой знакомый как-то сказал по этому поводу: «Мы ради безопасности вскоре окружим дома рвами с крокодилами». Я часто вспоминаю эти слова. И тоже для охраны дачи завел собаку — русского черного терьера по кличке Карат. Эту породу специально вывели по приказу Лаврентия Берии для охраны тюрем и лагерей. Правда, мой пес вырос существом дружелюбным и добродушным. Спасибо зятю — он подарил пару ружей с весом пуль в 32 грамма. «При попадании такой пули, — предупредили меня в киевском отделении милиции Москвы при выдаче разрешения на оружие, — подранков не бывает. Так что стреляйте лишь в случае, если жизни угрожает опасность. Иначе рискуете оказаться за решеткой». Ну а Карат? Он выполняет другую не менее ценную миссию — стал настоящим другом, который не отходит от хозяина ни на шаг, смотрит преданными глазами, все понимает, разве что не говорит. Как это важно, когда живешь за городом большей частью один.