Журавлиная ночь - [28]

«Но удобно ли в астрономических расчётах? Десятичное деление времени — и наверно, окружности тоже… И ½ равен синус уже не 30 градусов…»

«А 33,(3)… в периоде, — уточнил Тубанов. — Зато всё просто с долями суток…»

«А зодиакальные знаки? — спросил Ареев. — Тоже… по столько градусов? И уж их-то никак не могло стать 10…»

«Не знаю пока, как тут с астрологией, — остановил его Вин Барг. — Давайте слушать…»)

…Секундная стрелка дошла до нулевой отметки — но цифры 8. 75. 00 возникли в углу кадра лишь на трудноуловимую долю мгновения, и тут же под звуки позывных общепланетного информационного выпуска на экране появилось ярко-жёлтое кубической формы здание (как понял Кламонтов, Всемирного Дворца Съездов): с круглым гербом Земли под самой крышей, и огромным, квадратным со скруглёнными углами, витражом в верхней части фасада… (Хотя сам герб Кламонтов не разглядел; и насчёт витража — лишь понял из мыслей Герм Ферха: там символически изображались основные этапы развития земного человечества, состоявшего теперь из двух разумных сообществ — людей и киборгов. Но витраж — рассчитанный, естественно, на восприятие изнутри здания — снаружи казался просто чёрным квадратом.) …А Дворец Съездов уже отодвигался вглубь кадра — наплывом сменяясь вполне «современным» на вид спутником связи, под которым внизу проплывала Земля, на заднем плане — серебристый серпик Луны, ярко-красная точка Марса, и как бы уже за ними — Солнце на фоне Млечного Пути. А затем, перекрывая и это, на экране стали выстраиваться буквы и цифры (но Кламонтов странным образом скорее понял смысл из восприятия Герм Ферха, чем прочёл сам: «Информационная программа «Время». 29 января 6142. Пояс 3». Ведь алфавит, похоже, был каким-то незнакомым…

(«Значит, опять «Время»… Но… Как — шесть тысяч? Другой счёт, другая эра?»

«6383-й? — удивился и Ареев. — Вы это видели?»

«Я понял: 6142-й…», — не менее поражённо ответил Тубанов.

«И я, — подтвердил Кламонтов. — Подождите, разберёмся…»)

…На экране появились двое дикторов: человек африканской внешности и киборг с монголоидными чертами. Их одинаковая яркая жёлто-зелёная одежда приятно контрастировала с глубоким тёмным синим фоном (напоминая и… принятую в Чхаино-Тмефанхии яркую расцветку одежды, особенно — почти таких же тонов комбинезоны Инал Юкар и Мхейн Фатла! Хотя… как сразу подумал Герм Ферх, и из его мыслей понял Кламонтов — обычно выше нуля по Цельсию киборги и не пользовались верхней одеждой; но тут — их тёмно-серая или серебристая кожа не так выделялась бы на синем фоне, а чёрно-белый экран (сохранились кое-где и такие) передал бы лишь отдельные блики на коже, и серебристые волосы и глаза, как бы висящие в воздухе! Да и среди зрителей-людей никак не «переводились» странные понятия, по которым не закрытое одеждой тело — даже киборга! — несовместимо с «официальной» обстановкой)…

…— Добрый вечер, товарищи, — так привычно прозвучало приветствие, произнесённое диктором-киборгом. — Новости коммунистического строительства. Сегодня с космодрома Байконур была запущена первая из семи ракет, предназначенных для выведения на орбиту конструкционных элементов 14-й орбитальной гелиоэнергостанции…

(Кламонтов затаил дыхание… На экране — на стартовом столе возвышалась привычная на вид ракета. С четырёх сторон — в лучах прожекторов, на сумеречном фоне неба с розовато-жёлтой полосой гаснущей зари у горизонта — и верхняя часть, окрашенная в белый цвет, по длине почти равнялась красной нижней. Но… неужели это означало: отсек полезного груза — занимал около половины объёма?

«И всё-таки самая обычная ракета… — мысленно «прошептал» Мерционов.

«Подожди с выводами, — ответил Тубанов. — Посмотрим, как стартует…»)

…Поле зрения на экране сдвинулось в сторону. Вечерние сумерки прорезал горизонтальный оранжевый луч (откуда-то упавший, как показалось Кламонтову, на эллиптическую мишень в нижней части ракеты, совсем рядом с соплами двигателей). И сразу — фермы резко отодвинулись, и ракета стала быстро уходить в небо. Оранжевый луч, поворачиваясь на экране и всё более приближаясь к вертикали, следовал за ней. И что странно — заметного выхлопа при этом не было…

(«Лазерный старт! — понял Мерционов. — И выхлопа не видно: чистый водород, что ли?»)

— …Станция будет смонтирована на полярной орбите с наклонением около 95 градусов, — продолжал диктор-киборг (уже на фоне компьютерной графики, изображающей процесс предполагаемого монтажа). — Она позволит обеспечить возросшие потребности новых городов киборгов и вахтовых посёлков людей в Антарктиде…

(«А… не древнеегипетское у них летоисчисление? — сообразил Тубанов. — От 4241 года до новой эры? Прибавить 2142 — как раз будет 6383…»

«Давайте это потом, — сказал Ареев. — Хотя как: 2142-й? Почему?..»)

— …Выведен на проектную мощность 19-й орбитальный комбинат по производству органических электронных материалов, — пошло уже другое сообщение. На экране появился явно гигантских размеров тороид с цилиндрическим отсеком в центре и четырьмя радиальными переходными галереями. Затем поле зрения стало перемещаться куда-то вдаль внутри одной из галерей — круглой во внутреннем сечении, с чередованием иллюминаторов и блоков какой-то, должно быть, вспомогательной аппаратуры. Но тут уже Кламонтов не разглядел цветовых тонов: в галерее было темно, должно быть, из-за светофильтров, перекрывавших иллюминаторы. Или связано с каким-то отличием в зрении киборгов и людей — хотя до сих пор Кламонтов ничего такого не замечал… Но вот камера свернула в помещение секторной формы (должно быть, отсек в центральном цилиндре) с ярким в искусственном свете жёлто-оранжевым покрытием стен, на фоне которых выделялись белые, серые и серебристые, теперь уже явно промышленные установки с разноцветными обозначениями из тех же незнакомых, линейно-угловатой формы, знаков…