Интересно, есть ли у Рика женщина? Вдруг она пожалела, что не отвечала на его звонки.
— Рик, ты…
Слова застряли в горле, когда он вопросительно поглядел на нее. Это не ее дело! Она не должна спрашивать.
— Что?
Не спрашивай, уговаривала она себя. И главное, не стой перед ним в этой дурацкой пижаме с дьяволятами и безразмерном свитере. Лохматая и без капли косметики на лице!
— У тебя кто-то есть?
Так. Она задала этот вопрос. Вот почему она стала затворницей. Она чертовски хорошо знала, что не может себе доверять.
— Нет.
Линда почувствовала, как кровь бросилась в лицо. Она отвернулась от него и спряталась в безопасности спальни. Там несколько раз глубоко вздохнула, чтобы восстановить дыхание. Почему она так реагирует на Рика?
Потому что ты прячешься от людей, ответила она себе. Если ты сейчас пойдешь с ним и посмотришь дом, все будет по-другому. Через полчаса или чуть больше сердце вернется к обычному ритму. И ты вернешься домой почти нормальным человеком.
Конечно, она откажется от его предложения быть менеджером проекта при реставрации старого дома. И неважно, понравится ли ей дом. Потом она сделает ежедневный звонок дочери. Потом, может быть, запланирует вступление в какой-нибудь клуб. Клуб по организации наблюдения за птицами, наверное, наиболее подходящий. А со временем она подумает о работе. Хотя вопрос о деньгах перед ней не стоит.
Сегодня утром она чувствовала себя счастливой, потому что предстояло реставрировать свой дом. К тому же она увидела редкую птицу.
А пока надо стереть впечатление, которое произвели на Рика ее пижама и свитер. Линда открыла шкаф и обнаружила, что там очень мало распакованных вещей. Последние несколько месяцев она слишком небрежно относилась к своему гардеробу.
«Мама, ведь ты не собираешься носить эти вещи?» — сморщила бы нос дочь. Но рядом нет ни дочери, ни мужа, которого она вечно пыталась, но так и не сумела победить.
Поэтому она носила джинсы и рабочие штаны и вещи, не совпадающие по цвету. К примеру, могла натянуть на себя оранжевую футболку и красные слаксы. Или фланелевую пижаму с картинками и меховые носки.
Как же трудно выбрать приличный наряд! Кремовые слаксы и алая шелковая блузка? А какого цвета бижутерия? Что, еще не распаковано? Надо ли надеть серьги? А косметика? Есть ли какое-нибудь средство для коротких волос? Они торчат во все стороны, что бы она с ними ни делала.
Чем она занимается? Линда пришла в себя и приняла решение.
— Рик, — позвала она его, открыв заскрипевшую дверь.
— Гмм?
— Я не могу поехать с тобой. Неважно почему. Спасибо, что навестил.
Какое облегчение! Она опустилась на кровать и ждала, когда скрипнет закрывающаяся за Риком дверь. Все петли в доме нуждаются в смазке. Лучше потратить время на это, чем…
Раздался тихий стук в дверь.
Она замерла.
Дверь — по-прежнему со скрипом — открылась чуть шире. Рик стоял на пороге. Плечо упиралось в косяк. Большой палец засунут под ремень брюк. Ноги казались длинными и сильными. Плечи широкими. Она тосковала по большим мужским рукам, по грубой щетине на щеках, по силе, по чувственным нотам низкого голоса.
Мелькнула предательская мысль. Ей нестерпимо захотелось, чтобы он подошел, повалил ее на спину, захватил ее губы своими… Именно поэтому она не собиралась никуда с ним ехать. Он, это совершенно очевидно внесет разруху в ее жизнь. Она посмотрела на его рот. Нижняя губа выглядела сочной и чувственной. Ужасную разруху…
— Почему? — спросил он.
Она оторвала взгляд от его губ и поднялась с кровати. Подтянула к себе наугад ящик и начала его распаковывать.
— Что почему?
— Почему не поедешь смотреть дом?
Ох-ох! Ящик, который она раскрыла, оказался полным белья! Вещами, которые она больше не носит. Облака кружев и искушения. Она начала быстро засовывать вещицы обратно в ящик.
— Я еще не распаковала вещи. Мне нужно смазать двери. И испечь булочки. Дом не выглядит домом, пока в нем не испекут булочки.
Она бубнила, точно идиотка, бросая на него через плечо взгляды, дерзко задирая подбородок. Он не понимает, что ведет себя назойливо. Ему не следовало бы стоять в дверях спальни. И не слишком ли много интереса в его глазах, когда он смотрит на ящик с бельем?
Легкая улыбка тронула его губы.
— Уходи, — возбужденно произнесла она. — Я занята.
— Если ты поедешь посмотреть дом, потом я помогу тебе распаковать ящики.
Глупости. Он не нужен ей в качестве помощника. Он будет лишь смущать ее, внося в жизнь чувственную тревогу. А последнее время она прекрасно без нее обходилась.
— И испечь булочки, — продолжал он. — Я помогу тебе печь булочки.
— Рик Чейз, — она повернулась к нему лицом и уперлась кулаками в бока, — ты не умеешь печь булочки!
— Это первое, что я умею делать. — Теперь его взгляд замер на ее губах. В глазах огонь, мечта и что-то еще. Это не так уж удивительно. Он живет один дольше, чем она. Но Рик может иметь любую женщину, какую захочет.
Слабость охватила ее. Ей хотелось броситься ему в объятия. Разрешить себе впитать его силу. Принять его предложение. Но в этом все дело. Ей нельзя быть слабой. Ей нельзя выглядеть слабой.
— Это ты была плохой кухаркой, — напомнил он. Он оторвал взгляд от ее губ. — Держу пари, что ты машинным маслом для дверей смажешь свои булочки.
