Жук золотой - [75]
В конце ужина спели хором «У моря, у синего моря! Со мною ты рядом, со мною! И солнце светит, и для нас с тобой целый день поет прибой…»
Была такая модная песенка.
Авторы Хироси Миягава (музыка) и Токико Иватани (текст). Русские слова песни написал поэт Леонид Дербенев.
Лишь для нас с тобой…
Как же! Держи карман шире! Для нас с тобой.
Басё не вспоминали. Херуми лукаво постреливала глазками в мою сторону. Но я уже не поддавался на провокации.
Пил я финскую водку.
Заедал привычной закуской – хлебом с икрой.
Рассчитывался муж Херуми.
И – никакого метеоризма! Даже намека на него.
А вот ребятишки Херуми оказались просто изумительными.
Черненькие, с глазками-маслинками, они время от времени кланялись нам, прижимая к груди маленькие ладошки.
Саби – уважение к старшим, преклонение перед отцами.
Я с умилением глядел на них.
Хотелось затискать!
И я думал: «Надо же, в Японии такие маленькие, а уже японцы!»
Плот
Мы решили с Хусаином срубить деревянный плот, в лапу, и сплавиться на нем по реке Иске, впадающей в Залив Счастья возле деревни Власьево. Там, где кумир моих морских грез капитан Невельской заложил первое русское зимовье. Срубить в лапу – плотницкий термин. Означает особый крепеж бревен. Без гвоздей, скоб и запилов, а лишь с помощью точной рубки топором. Настоящая мужская работа.
Лупейкин одобрил.
И вот впервые тогда между мной и Хусаинкой встала женщина.
Ну… Как женщина?! И как встала?
Ее звали Ларисой Тепленькой. Я уже упоминал о ней. Она училась с нами в одном классе. И, конечно, была еще девочкой. А никакой не женщиной. Мне она нравилась, а Хусаинка, похоже, влюбился по-настоящему. Лариска была новенькой, пришла к нам в середине шестого класса. В новеньких всегда все влюбляются. Потому что… Какие-то они необычные и другие, в отличие от девчонок, с которыми ты с первого класса. Или даже с детского садика.
Часто то же самое происходит с женами. Живешь с ней, живешь… А потом – ба-бах! Новенькая… Понятное дело – блондинка.
Впрочем, песня не о том. В смысле, тогда – «не доставайся же ты никому!»
Из-за присущей мне фамильной, Куприковской, вредности, я не хотел уступать Тепленькую своему лучшему дружку. Я не понимал: как такое возможно – Тепленькую уступить кому-то?! Даже если «кто-то» твой лучший дружок.
Читатель пристальный наверняка обратил внимание на постоянную влюбленность главного героя повести Куприка, мальчика с берегов далекого Амура. Ну, как же! Стоял на уроках физкультуры последним в строю. На шкентеле, как говорят в морских училищах. Капитан Невельской, кстати, тоже отличался невысоким ростом и пронырливостью.
Аналогия здесь не случайна.
Куприк имел прозвище шкет, а – туда же!
В герои-любовники чуть ли не с первого класса.
Валька-отличница, с косой до пояса. Рыжая геологиня Зинка, королева бродяг. Джессика-индианка из штата Северная Дакота с нежно-фиолетовой, почти сиреневой, кожей. А теперь вот еще и Херуми-тян, что в точном переводе на русский значит Херуша. По аналогии с Катюшей. В шестом классе подоспела Лариса Тепленькая, которую уведет у Шурки его дружок Пыжик. В десятом классе Люба-певица… Помните?! С мужем-трактористом. У которого пудовые кулаки. А еще ведь будет Сталинка. С ней наш лирический герой новогоднюю ночь напролет будет целоваться на кухне. За окном которой выл и свирепствовал циклон…
Или целовался сам автор?!
Ах, какой был циклон!
Он зародился где-то в отрогах Джугджура и накрыл Охотское побережье. Помнится до сих пор. Он бесновался и выл, как косматый шаман на последнем Празднике медведя, который сыграли низкорослые гиляки на Петровской косе.
Циклон накрыл с головой деревушку, затерянную на краю земли.
И моих героев…
Так что следов не отыскать.
Но мы попробуем.
Читатель же образованный понимающе усмехнется. Знаем мы авторов с их лирическими отступлениями. Любвеобильность главного героя – скрытый литературный прием. Чтобы не терять внимание той же, женской, аудитории!
Что может сказать автор в свое оправдание?
Кое-что может.
Во-первых, речь идет все-таки о разных периодах жизни героя. Алексу, когда он встретил Джессику и Херуми-тян, было уже за тридцать. С Джессикой вообще нечто отдельное. Солнечный удар! Конопатая Зинка, веснушка – в 16 лет. Валя, Сталинка, Лариса – возраст переваливал «за детство». Самое выгодное время для любви. Выгодное, конечно, не очень правильное слово. Но точнее не скажешь. Потому что пока еще никакой ответственности! Носишь за ней школьный потрепанный портфель, пишешь записочки, в кино, на последнем ряду, жарко жмешь потную ладошку… Любишь ее. Гораздо позже начинаются проблемы. Поиски сеновала с лежанкой. Или летней кухоньки с диваном. Консультации Лупейкина и огромный стыд (уши становятся пунцовыми, как будто их обдали кипятком) при покупке презервативов. Обморочный страх, когда она закатывает глазки и намекает на задержку.
Слово-то какое гадкое. И не своевременное!
Во-вторых, вспомните себя! Ведь влюбляться начинаешь чуть ли не с младшей группы детского сада. Сначала в белокурую пышку, воспитательницу Елену Сергеевну. И обязательно собираешься на ней жениться. Потом в девочку из соседней группы с редким в деревне именем Нелли. От Нелли исходит совершенно неземной – сладковатый запах. Он туманит и кружит голову.
Две повести московского прозаика Александра Куприянова «Таймери» и «О! Как ты дерзок, Автандил!», представленные в этой книге, можно, пожалуй, назвать притчевыми. При внешней простоте изложения и ясности сюжета, глубинные мотивы, управляющие персонажами, ведут к библейским, то есть по сути общечеловеческим ценностям. В повести «Таймери», впервые опубликованной в 2015 году и вызвавшей интерес у читателей, разочаровавшийся в жизни олигарх, развлечения ради отправляется со своей возлюбленной и сыном-подростком на таежную речку, где вступает в смертельное противостояние с семьей рыб-тайменей.
«Истопник» – книга необычная. Как и другие произведения Куприянова, она повествует о событиях, которые были на самом деле. Но вместе с тем ее персонажи существуют в каком-то ином, фантасмагорическом пространстве, встречаются с теми, с кем в принципе встретиться не могли. Одна из строек ГУЛАГа – Дуссе-Алиньский туннель на трассе БАМа – аллегория, метафора не состоявшейся любви, но предтеча её, ожидание любви, необходимость любви – любви, сподвигающей к жизни… С одной стороны скалы туннель копают заключенные мужского лагеря, с другой – женского.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.