Жребий изгоев - [93]
Так оно и оказалось.
— Княгиня сказала, что убили тебя, — не отставал Заруба. — Видела, как ты со стены крепостной в реку упал.
— Видела, то верно, — прошептал Шепель, вновь мрачнея. — Травница меня одна выходила, там, на Волыни.
Стол Керкун для гостей накрыл щедрый, как и в прошлый раз.
Вымоченное в квасе и жареное на углях мясо, тушёная в конопляном масле капуста, разваренная каша из дроблёной пшеницы и овса, свежеиспечённый ржаной хлеб, наваристая янтарноцветная уха из донской рыбы, сливочное масло и сметана, мёд в плошках, яблочно-грушевый и зверобойный взвар, деревянный жбан с пивом и даже самодельное вино из местного винограда в некрашеном кувшине.
Ватаман Игрень тоже оказался здесь, молча слушал рассказ Славяты, изредка остро взглядывая на Керкуна и Шепеля. После того, как дружинный старшой рассказал про бегство Вышаты и слова княгини, ватаман многозначительно крякнул. И тут же Шепель понял — знает ватаман! Уже знает, потому и мудрил Игрень!
— Вестимо, теперь и смысла нет, чтоб Ростиславичей вызволять, — сказал он, когда Славята умолк.
— Да почему?! — мгновенно взвился Шепель, но тут же умолк, осечённый враз тремя режущими взглядами — отца, Славяты и Игреня.
— Верно, — вздохнул Славята. — Теперь, если даже мы это сможем, княжичам податься некуда будет — Тьмуторокань на войну с Русью и Царьградом не решится.
— А у нас, на Дону? — мрачно спросил Шепель, невзирая на новый зверский взгляд отца.
— На Дону, на Доне, — вздохнул в ответ Славята. — А чего им тут делать-то? Они тут больше чем просто ватаманами стать не смогут, верно. И то, если повезёт. А они — князья.
У Игреня мгновенно вспухли на челюсти желваки — обиделся ватаман, и теперь ни Славяте, ни Шепелю никакой помощи от него не видать, как своих ушей.
С утра потянуло первым весенним теплом.
Над степью вставало солнце, проглянуло сквозь неровный разрыв в косматых облаках, и даже снег слегка потеплел.
Стан Ростиславлей дружины суетился и гомонил — Славята решился устроить днёвку, распустил с десяток кметей по иным хуторам, прежде вызнав у Керкуна, у кого тут что можно купить.
Сам сидел на ступеньках крыльца, с тоской глядел на суету на стану и грыз сухую травинку — никак не мог избавиться от застарелой привычки.
Шепель пристроился рядом, жуя топлёную смолку.
— Куда вы теперь? — спросил он, словно о чём-то малозначимом. Притворялся бродник — на самом деле в душе кипела злоба. Злоба неведомо на кого за отравленного по-подлому князя.
— Не ведаю, — обронил старшой всё так же равнодушно. — Куда-нибудь… да пойдём…
Шепель молчал несколько мгновений потом решительно, со злобой выплюнул смолку на снег.
— А то оставайтесь! А, Славяте?!
Гридень поглядел на него долгим взглядом, потом усмехнулся:
— Нет, Шепеле…
— А куда же тогда?! — парень глянул хмуро, и Славята поразился, сколь изменился за прошедший год с небольшим этот беспечный некогда мальчишка. Изменился и лицом и нравом — кожа обтянула скулы, глаза запали, глядели мрачно. Смешливый и неопытный парень посмурнел, стал бывалым воем.
Гридень несколько ещё поколебался, потом решительно сказал:
— В Полоцк подадимся. Теперь только Всеслав Брячиславич с Ярославичами дерзает спорить. Слышал, мало Плесков в прошлом году под ними не взял? Как раз, когда мы половцев да козар примучивали в степи…
Шепель кивнул — про ту далёкую войну на севере он слышал.
— Полоцк далече, — обронил парень задумчиво.
— Ну и что? — пожал плечами гридень. Словно точку поставил.
Эпилог Осколки
Киев остался позади. Копыта коней звучно ломали наст, сыреющий весенний снег ошметьями летел вверх и в стороны. Княгинин возок весело скользил подрезами по утоптанной дороге, вот только на душе у Ланки совсем не было весело. Княгиня съёжилась в глубине возка, накрылась меховой полостью.
Неизвестность страшнее видимой опасности. Никакой опасности для себя Ланка сейчас не видела, но вот неизвестность…
К княжьему терему в Берестове подъехали уже в сумерках. Хриплые голоса сторожи заставили княгиню съёжиться ещё сильнее. Лаяли псы, метались багровые отсветы факелов. Скрипнули ворота, возок вкатился на внутренний двор терема. Ланка откинула полость и встала, не дожидаясь, пока княжья прислуга поможет.
Подбежали холопки, помогли сойти на утоптанный снег двора, придерживая под локти. А с крыльца спускался в наспех накинутой на плечи шубе великий князь. Удивления на его лице Ланка не заметила, да и верно — с чего бы ему удивляться. Должно быть не один вестоноша раньше неё в Берестово прискакал, рассказать, что вдова тьмутороканского князя едет.
Говорили один на один.
Горели свечи, неярко озаряя маленький хором в княжьем тереме, огни отражались в цветном стекле окон и посуды, в поливной посуде, в литом серебре. Варёные, сушёные и бережёные с осени яблоки, груши и дыни. Вино и варёные мёды.
И всего двое в хороме.
Великий князь Изяслав Ярославич.
И княгиня Ланка, дочь короля Белы Арпадинга, вдова тьмутороканского князя Ростислава Владимирича.
Пленница воротилась.
Изяслав Ярославич от этой мысли мгновенно усмехнулся — совсем незаметно. Так, чтобы, упаси господи, не заметила княгиня. Только обиды от неё и ссоры с угорским королевским домом ему сейчас не хватало. Хотя… дела в означенном угорском королевском доме совсем не хороши сейчас… и вряд ли станут Ланкины двоюродники, которые сгубили её отца, за обиду вдовы воевать с Киевом.
Миновало двенадцать лет после гибели Святослава Игоревича, а воевода Волчий Хвост до сих пор терзается несуществующей виной. Князь Владимир овладел всей Русью, но нет покоя в стране — окраины недовольны, все вокруг плетут заговоры. И когда заговорщики решают найти меч князя Святослава, выкованный в кузне богов, друзья молодости, ветераны войн Князя-Барса, сходятся меч к мечу.
После гибели Ростислава Владимирича Всеслав Чародей продолжает борьбу с Ярославичами. Война стремительно втягивает в свою орбиту всё новые земли, и, наконец, в битве на Немиге Ярославичи и Всеслав сходятся лицом к лицу…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.