Жнец - [65]

Заметив меня, проводник едва не вздрогнул — настолько дикой должна была показаться моя странная личность. За эти три недели я оброс (стричься-то негде!), лицо стало темным от загара, но притом при всем одет был в европейскую одежду, чистую и наглаженную, что совершенно явно контрастировало с окружающей меня действительностью. Дар кикиморы позволял мне сохранить одежду чистой — если она одета на меня. Потому что бы я не делал — грязь и пыль на штанах и рубахе не задерживалась.

— Привет! — обратился я к мужику на языке мурси — Мне нужно чтобы ты доставил меня в Аддис-Абебу.

— А ты…кто? — дрогнувшим голосом спросил охранник, оглядываясь на двух других, которые о чем-то разговаривали с местным вождем (или как он там у них называется)

— Тебе абсолютно безразлично, кто я — без дипломатических вывертов ответил я — Мне нужно, чтобы ты доставил меня в Аддис-Абебу. Скажи своим туристам, что встретил человека, европейца, которому нужно попасть в город. И что вы обязательно должны его отсюда забрать. Понял?

— А сколько заплатишь? — тут же обнадежился проводник, взглядом мазнув по высовывающейся у меня из кармана пачке купюр.

— Ничего не заплачу — отрезал я, засовывая пачку поглубже в карман — А если ты сейчас будешь вести себя неправильно, вообще отсюда не уедешь.

— Ты чего?! Ты кто такой?! — начал возмущаться охранник, и как бы невзначай положил руку на автомат. Я тут же пустил в проводника маленькое проклятье, вызвав боль во всем теле — сильную боль, до рвоты — и охранник тут же свалился на землю, корчась, как червяк на солнцепеке. Подождал секунды три и снял заклятие — я конечно черный колдун, но не до такой степени, чтобы мучить невинных людей. По большому счету этот человек ничего плохого м не не сделал. А то, что хотел заработать — так это его право.

— Вставай! — я протянул ему руку, за которую мужик неуверенно уцепился — Я колдун. Тут меня зовут Великий. Слышал обо мне?

— Слышал… — неуверенно протянул проводник, хватая воздух широко открытым ртом — Тот самый…Великий?!

— Тот самый — устало кивнул я — И мне надо отсюда уехать. Сделай так, чтобы твои туристы спокойно забрали меня с собой. Вы же в Аддис-Абебу поедете? Ну вот и заберете нас с собой.

— Нас? — неприятно удивился проводник — А сколько вас?

— Я и девчонка. Двое.

— Я не знаю…я не против, но как на это посмотрят туристы? И места у нас мало…их трое, я за рулем — всего четверо. Они будут против! С ними что делать? Сумеешь их убедить?

— Покажи мне — кто с тобой едет.

— Вот они!

Проводник указал мне на двух мужчин — один толстый, лет сорока пяти, в светлых штанах до колен, другой в джинсах, худощавый, лет пятидесяти. С ними молодая женщина в шортах цвета хаки, блузке без рукавов, коротко остриженная. Очень даже симпатичная женщина. Кем она приходится этим двум — я не понял. Жена? Дочь? Слегка походила на этого вот худощавого, который сейчас фотографировал важничающего парня с автоматом в руках.

— Они откуда приехали? Из какой страны — спросил я проводника, вглядываясь в лица туристов, с удовольствием разглядывающих толпящихся вокруг аборигенов.

— Американцы. Все американцы! — кивнул проводник — Богатые. Но жадные. Главный у них вот тот, тощий. А этот вот, толстый — его родня. А девушка его дочь, этого тощего.

— А остальные, что с другими проводниками? Они вместе с этими туристами?

— Нет. Просто когда колонной — так безопаснее. Мурси, они ведь дурные. Напьются, могут начать чудить. Лучше все вместе передвигаться. Вот одной колонной и пошли. Ты договорись с худым, чтобы они вас забрали, я-то ведь не против! Но я ничего не решаю!

Еще бы он был не против. Я уже успел коснуться его руки и подчинить себе. Надо было сделать это с самого начала, но…я не сделал. Просто не сделал, и все тут. Хотелось поговорить просто так…по-человечески. Не вышло.

Я развернулся и пошел к «тощему», что-то живо обсуждающему с молодухой. Ей на вид лет двадцать пять, может чуть поменьше. Косметики практически никакой, но и без косметики — милая девица, ноги длинные, загорелые, грудь тоже на месте…

— Хай! — я протянул руку мужчине, и тут же, мгновенно ворвался в его мозг, выдирая из него всю информацию, которая мне была нужна. Родным языком мужчины был английский, но он владел еще французским, немецким, испанским и итальянским. Я буквально выдрал у него знание языков, перекачав их в свою память.

Меня слегка затошнило, в голову ударило, как если бы я резко встал после долгого лежания на спине, но тут же взял в себя в руки и успел подхватить обмякшее тело Марвина Чейза. Ему было гораздо хуже, чем мне. Дочь, Келли Чейз бросилась к нему на помощь, и вместе мы уложили потерявшего сознание Марвина в тени, подложив ему под голову толстый кусок деревяшки, кстати оказавшийся под рукой.

— Видимо, перегрелся на солнце! — сообщил я девушке, на лице которой выступили крупные капли пота. Лицо ее было покраснело, она сильно испугалась — сейчас немного отлежится, и все будет в порядке. Намочите тряпку и положите ее ему на лоб. Скорее всего тепловой удар.

Девушка бросилась к машине, достала оттуда пластиковую бутылку с водой, нашла что-то вроде шейного платка, намочила его, обтерла Марвину лицо, потом положила платок на лоб.