Жмых - [84]
Всё это время мне приходилось жить на три дома, мотаясь из Рио в Эспириту Санту, а оттуда — в джунгли. Тяжело, учитывая, что никому никогда не приходило в голову проложить по всей стране железную дорогу и каждая поездка из одного штата в другой становилось настоящей пыткой… Таких спартанских условий существования я не имела с самого детства. Жилищем, где приходилось спать и укрываться от дождя, служили палатки или крытый кузов автомобиля, но чаще — настил из необтёсанных брёвен: в мягкую землю вгонялись четыре столба, соединявшиеся подпорками из длинных шестов, между ними натягивался брезент, крыша сооружалась из веток. Постелью был мешок, набитый соломой; сверху набрасывалась противомоскитная сетка, подпираемая прутьями. И всё же, ложась спать, я всегда оставляла зажжённой керосиновую лампу, чтобы хоть немного отпугивать проклятых кровососущих тварей… Я постоянно опасалась, что подхвачу от них какую-нибудь заразу, хотя и сделала по совету семейного доктора какие только возможно прививки: против сыпного и брюшного тифа, столбняка, оспы, жёлтой лихорадки…
После длительных, бесплодных поисков, когда я уже твёрдо решила послать всё к чёрту, земля открыла свои недра… До сих пор помню запах серы, которым пропитался случайно найденный пласт почвы, и незабываемую светлую радость, охватившую всю мою команду… А потом — долгое монотонное жужжание тяжёлого бурава и огромный чёрный фонтан, с чудовищным грохотом устремившийся в небо и обрушившийся на землю вязким смоляным дождём; в считанные секунды он расшвырял всё, что попалось ему на пути: деревянную вышку, доски, брёвна, инструменты, ослепил и сбил с ног людей… Я в ужасе схватилась за голову: «Мои волосы!.. Моя одежда!..», а геологи надо мной смеялись: «В этой земле скрыты миллионы долларов, госпожа Антонелли… миллионы!.. Теперь нашей стране больше не нужно покупать нефть у западных компаний!..». От слова «миллионы» я сразу же пришла в чувство.
Отныне нефтяной промысел перестал казаться таким уж скучным занятием. Очень скоро я узнала про нефть всё и мысленно прикидывала, какое оборудование стоит докупить, сколько нанять рабочих, как обеспечить транспортировку буровых вышек по бездорожью… Я не сомневалась ни на минуту в необходимости значительных собственных инвестиций в это дело: не хотелось быть в стороне от большого и сладкого пирога… А потом был тяжёлый разговор по телефону с доном Амаро. Стоит вспомнить — кровь бросается в голову.
— Нефти в Бразилии нет и быть не может, — изрёк он, когда я сообщила ему радостную весть.
— Что значит «нет», когда в Бразилии полно нефти! — возмутилась я.
— Твои люди ошиблись, Джованна…
— Да нет же, я собственными глазами видела… Целое море нефти!.. Вы даже представить себе не можете, насколько её много!..
— До вас уже проводились исследования нашими американскими специалистами, и все они подвели к единому выводу — в Бразилии запасов нефти нет!.. Ты слышишь, что я говорю? Нет, и точка! — я почувствовала, что мой собеседник теряет терпение и не понимала причин его горячности и упрямства.
— Ваши американские специалисты сделали неправильные выводы — нефть есть! Есть, чёрт возьми!.. Я знаю про эти разработки: да, американцам не повезло… Но наша экспедиция увенчалась успехом!.. И я собираюсь немедленно послать об этом отчёт нашему президенту…
Тяжёлый вздох, короткое молчание, а затем уже более сдержанный, терпеливый тон учителя, говорящего с бестолковым учеником:
— Послушай, дорогая Джованна… давай поговорим откровенно… Ты неправильно поняла возложенную на тебя миссию…
— Что это значит?
— Это значит, что тебе нужно было всего лишь искать нефть… Искать, понимаешь?
— Так я и искала… И нашла!
— А вот этого уже делать было не нужно!
— Я вас не понимаю…
— Хорошо, давай начистоту… Бразилия закупает нефть у наших нефтяных компаний. Нам нужно, чтобы она и дальше продолжала это делать…
— Ах, вот оно что… Потому-то ваши специалисты ничего и не могли найти… Что ж вы сразу не сказали?
— Кто ж знал, что ты проявишь такую прыть!.. Мы искали самого далёкого, самого несведущего в этом вопросе человека. Американцам надоело таскаться по этой дикой, необжитой стране, пригодной разве что для примитивных туземцев. Потому и решили привлечь кого-нибудь из местных… И тут я вспомнил о тебе, моя глупышка… Твою кандидатуру поддержали единогласно: во-первых, женщина, что уже само по себе смешно, во-вторых — из простонародья…
— Смешно, значит… — тихо уронила я.
— Не обижайся, дорогая… Я не хотел задеть твоё самолюбие. Просто ты идеально подходила для этой роли… Но, должен признать, я тебя недооценил.
— Вы поступили подло по отношению ко мне… Впрочем, я сама виновата: мне ли было не знать, с кем имею дело.
— Теперь я сожалению, что не рассказал тебе всё сразу… Тогда бы ты не наделала глупостей…
— Тогда бы я не ввязалась в это дерьмо!
— А разве игра не стоила свеч? Тебе щедро заплатили за услуги.
— Есть вещи, которые не стоит делать даже ради денег. Я занимаюсь бизнесом, а не шулерством, дон Амаро.
— А это и есть бизнес, Джованна… Наш бизнес!.. Как ты думаешь, кому принадлежит ваша национальная нефтяная компания — предмет гордости бразильцев? — в его сардоническом смехе чувствовалось превосходство человека, привыкшего повелевать. — Ты знаешь, кто её пайщик?.. Так я скажу тебе: она просто жалкий винтик в механизме наших корпораций! Так же, как и другие ваши предприятия… Запомни, Джованна, запомни раз и навсегда: бизнес говорит только по-английски! Ему плевать на чужие устои и порядки, он говорит по-английски в любой точке планеты!..
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«Долгая нота» Даниэля Орлова — одновременно и семейная сага, и городской роман. Действие охватывает период от окончания войны до наших дней, рассказывая о судьбах русской женщины Татьяны и ее детей. Герои произведения — это современники нынешних сорокалетних и сверстники их родителей, проживающих свои вроде бы обыкновенные жизни как часть истории страны… Началом координат всех трех сюжетных линий романа стал Большой Соловецкий остров.
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.