Жмых - [83]
— Тем более нет причин огорчаться… Ну, а насчёт этих пришлых искателей немецкого золота… всё же подумайте… Риска никакого — мы только след показали — и в сторону.
И тут я прозрела: ну, конечно, как же мне сразу в голову не пришло!
— Теперь я вижу, они заявились по вашей наводке!..
— Помилуйте, сестрица!.. — безукоризненно сыгранная кротость — хоть иконы с него пиши. — Да чтобы я за вашей спиной такие дела проворачивал!..
— Не сомневаюсь, что вы и похлеще проворачиваете!.. Ну, братец, вы своей смертью не умрёте!
— О, Небо!.. — вытащив спрятавшуюся под рубашкой ладанку и старательно облобызав её, он молитвенно сложил руки. — Я поставлю свечку святому Матфею[127], чтобы он вас вразумил!..
— Пусть он лучше вас вразумит!.. Вы, что, не понимаете, в какую трясину нас затягиваете?! Думаете, всё кончится одной невинной сделкой? Как же! Стоит только пустить волка в овчарню!..
— Джованна, дорогая… я не единым помыслом…
— Вот что, Гуга, занимайтесь-ка лучше своей гостиницей и не лезьте туда, куда не просят!.. Вам, что, денег не хватает? Или по привычке гребёте всё, что плохо лежит?.. Изображаете из себя джентльмена, а сами, как были мелким жуликом, так им и остались.
Искоса взглянув на меня, он утопил под накрахмаленным воротником цепочку с ладанкой и с ядовитой усмешечкой ужалил:
— Ну, вы-то никогда не изображали из себя леди…
…Не знаю, насколько мне удалось вправить мозги этому кретину Гуге, но рисковать я не стала и уже на следующий день аннулировала все имеющиеся в моём банке «немецкие» счета. Вместо этого я открыла на подставных лиц несколько других анонимных счетов и перевела туда все средства. Когда поступал запрос от кого-нибудь из моих германских вкладчиков, выскользнувших из расставленной в Европе ловушки и благополучно перебравшихся на территорию нашей страны, «Банк Антонелли» абсолютно легально открывал кредит на формально очень выгодных условиях (по пониженной процентной ставке и с отложенными на много лет платежами), а реальные платежи по займу списывались с анонимного счёта. Безотказная схема отмывания грязных денег.
Почти всю прибыль, вырученную от секретных банковских операций и сделок с землёй, я разделила на несколько частей и разместила в американских и швейцарских банках. И жизнь моя устремилась в новое русло — поиски нефти.
Я бы никогда не взялась за этот бизнес, если бы меня не уговорил сеньор Меццоджорно. «Заняться нефтью? — моё изумление не знало предела. — Но что я в этом смыслю, дон Амаро?». «Ты и в кофе ничего не смыслила однако же справилась…», — я чувствовала, что как собеседник лукаво улыбается по другую сторону океана… Причину этого лукавства я поняла позже… Пока же меня охватило лихорадочное возбуждение, которое охватывает всех первооткрывателей…
…Чёрное золото. Чёрная кровь земли — жирная, густая, маслянистая… Я отдала её поискам два года своей жизни… два тяжёлых и безрадостных года… Когда вспоминаю их, перед глазами, как через пелену, проступают унылые картины…
…Бесконечные дороги: узкие, заросшие кустарником… размытые дождями, с непролазной грязью по колено… петляющие, как хвост гремучей змеи, с крутыми поворотами и резкими обрывами… песчаные, усеянные острыми камнями, распарывающими самые прочные шины…
…Бесконечные леса: могучие старожилы, набросившие на суковатые плечи, сплетённые из нитей лиан, влажные шали… обувшие искривлённые, выгнутые ноги в деревянные, припорошённые мхом и ржаво-бурыми прелыми листьями, башмаки… клочки унылого серого неба над головами угрюмых неподвижных великанов… приглушённые крики птиц… прерывистое рычание крадущегося ягуара… треск падающих деревьев… блестящая испарина пуха, исторгнутая коварными растениями — слепящая, обжигающая кожу едкой золой… восковые цветки пассифлоры[128]…
…Бесконечные реки: стремительный поток, широкой лентой вившийся среди тёмной зелени джунглей… взлетавшие высоко в небо брызги… тысячи разинувших зияющие пасти воронок… грязно-белая пена, повисшая на стеблях тростника… кряжистые, точно окаменелые тела, похожие на большие брёвна, дремлющих под солнышком кайманов… увязший в иле и будто отполированный скелет буйвола, подвергшегося атаке прожорливых пираний… круглые, напоминающие огромные зелёные сковородки, кувшинки, с монаршей грацией скользившие по воде…
…Бесконечная жара: отупляющая… удушающая, словно кольцами анаконды, намертво…
…Бесконечные трудности: белый песок, фонтаном взметавший из-под буксующих колёс… мутная, непригодная для питья вода, кишевшая паразитами… ядовитая, извивающаяся смерть на каждой тропинке… зудевшее от укусов насекомых тело…
…Бесконечная нищета: одетые в лохмотья индейцы, с трудом бредущие за плугом вслед за своими тощими горбатыми волами… измождённые, полуобнажённые женщины в юбках из пальмовых листьев, отгонявшие москитов, которые стремились облепить сочившиеся сукровицей язвы на распухших ногах… морщинистые, сгорбленные старухи, похожие на древних черепах, медленно помешивающие угли в своих гнилых, скособоченных лачугах…
…Бесконечно долгие два года впустую потраченной жизни… Не только моей.
Разведывательную экспедицию организовала национальная нефтяная компания совместно с одной известной американской нефтяной фирмой, акционером которой был сеньор Меццоджорно. На выделенные американцами средства я наняла лучших бразильских геологов, геофизиков и бурильщиков… Я не особо вникала в их работу — анализы почвы, карты результатов исследования, схемы, чертежи, таблицы, — от всего этого я была крайне далека. И постоянно сама себе задавала вопрос: почему выбор американцев пал именно на меня, ведь более бесполезного человека в этом деле даже выдумать трудно… Но, чтобы хоть как-то оправдать оказанное доверие, время от времени наведывалась в постоянно менявший место расположения лагерь геологов и контролировала их. Точнее, пыталась: трудно уследить за людьми, когда не понимаешь, что они делают… Когда я, тщательно заучив сообщённые мне сведения, звонила дону Амаро и с умным видом сообщала — «целесообразнее вести бурение глубже, чем на три тысячи метров» или «мы первые проводим разведку в притоках Амазонки» — я чувствовала, как он улыбается на другом конце провода… Разгадать бы сразу загадку этой улыбки!
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«Долгая нота» Даниэля Орлова — одновременно и семейная сага, и городской роман. Действие охватывает период от окончания войны до наших дней, рассказывая о судьбах русской женщины Татьяны и ее детей. Герои произведения — это современники нынешних сорокалетних и сверстники их родителей, проживающих свои вроде бы обыкновенные жизни как часть истории страны… Началом координат всех трех сюжетных линий романа стал Большой Соловецкий остров.
Галина Щербакова, как всегда, верна своей теме — она пишет о любви. Реальной или выдуманной — не так уж и важно. Главное — что она была или будет. В наше далеко не сентиментальное время именно чувства и умение пережить их до конца, до полной самоотдачи, являются неким залогом сохранности человеческой души. Галину Щербакову интересуют все нюансы переживаний своих героинь — будь то «воительница» и прирожденная авантюристка Лилия из нового романа «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом» или просто плывущая по течению жизни, но каким то странным образом влияющая на судьбы всех мужчин, попадающихся на ее пути, Нора («Актриса и милиционер»)
Изящная, утонченная, изысканная повесть с небольшой налетом мистицизма, который только к месту. Качественная современная проза отечественной выделки. Фантастико-лирический оптимизм, мобильные западные формы романов, хрупкий мир и психологически неожиданная цепь событий сделали произведения Дмитрия Липскерова самым модным чтением последних лет.
Роман Дмитрия Липскерова «Последний сон разума» как всегда ярок и необычен. Причудливая фантазия писателя делает знакомый и привычный мир загадочным и странным: здесь можно умереть и воскреснуть в новом обличье, летать по воздуху или превратиться в дерево…Но сквозь все аллегории и замысловатые сюжетные повороты ясно прочитывается: это роман о России. И ничто не может скрыть боль и тревогу автора за свою страну, где туповатые обыватели с легкостью становятся жестокими убийцами, а добродушные алкоголики рождают на свет мрачных нравственных уродов.