Жлоб в Коктебеле - [17]

Вид спереди лошади тоже не внушал оптимизма. Начнем с того, что тварь скалилась. Зубы у неё были большие и белые. Взгляд… я видел такой взгляд у девушек сотню раз. Это выражение называется «Только попробуй!» и не сулит тебе ничего хорошего. Я еще раз посмотрел на девушек. Показывать свою слабость при них, мне как-то не улыбалось. Ну, наверное, лошадка добрая. Наверное, она катает по вечерам слепых детишек…. (поскольку зрячие, чует моё сердце, будут какаться)

Я взял лошадь под узду. Где-то высоко, вне зоны достигаемости для ноги, болталось стремя. Я подскочил, и попал в него ногой. При этом я почувствовал взгляд. Посмотрев вбок, я увидел что лошадь повернула голову, и наблюдает за моими попытками взгромоздится на неё с живым интересом.

Это придало мне сил. Взгромоздившись на тварь, я сел, оглядывая мир с неожиданно высокой точки зрения. Лошадь стерпела. Убедившись, что лошадь не пытается скинуть меня, я вытер пот, и победно поглядел на инструктора. Девушка была очевидно рада.

— Мы первый раз людей катаем. Всё гадали, как Тьма постороннего стерпит…

Это была совершенно не та фраза, которую я хотел бы услышать. Тьма, услышав своё имя, встрепенулась и победно заржала. Убедившись, что мы сидим, девчонка, поскакала вперед, и лошади потрусили вслед за ней быстрым шагом. Я придержал Тварь, так как хотел погибнуть по крайней мере, не на виду. Лошадь, неожиданно согласилось со мной, пропустив вперед своих товарок.

На выезд из Коктебеля мы ехали вдоль дороги. Поняв, что лошадь, очевидно, не будет убивать меня прямо сейчас, я начал смотреть по сторонам. Мы ехали по хорошо знакомой мне дороге, идущей по склону Кара-Дага. Машин было немного, и поэтому ехать по обочине было безопасно. Мимо нас мелькали беленые хатки, выстроенные из ракушечника заборы. Я все это видел и раньше, но как-то не особо обращал внимание. То я еду вверх, хрипя и проклиная односкоростной велик, то с ветерком лечу вниз, трепеща от ужаса, что велик развинтится на ходу.

Поездка на лошади, где мне нужно было только сидеть в седле, не раздумывая, как проехать очередной метр, неожиданно стала мне нравится. Я сжал ногами бока лошади, и сел совершенно прямо, удерживая только стремена. Мы подъезжали к выходу из поселка.

Переезд через дорогу, мне не понравился. Мало того, что девчушка — инструктор выбрала самое неудачно место для перехода (возле поворота, где нас могло сбить внезапно выскочившей машиной), так еще и подкованная Тьма, неловко чувствовала себя на асфальте. Точнее сказать, она катилась как по льду, высекая искры подковками. Сколько эмоций при этом пережил я, лучше не спрашивать.

Хорошо, что асфальт быстро кончился. Мы поехали по тропинке, приближаясь к виноградникам. Лошади шли по чуть влажной земле хорошо, грязь из под копыт передних лошадей попадала в меня не чаще раза в минуту. В общем — все было отлично. Не успел я так подумать, как из виноградника выскочил худой растрепанный мужик, и не обращая внимание на то, что кроме меня тут в основном очень молоденькие девушки, начал матом орать, что это его виноградник, и его земля, и что он не потерпит тут экскурсий.

Перепуганная инструкторша тут же свернула к дороге. Тьма увязалась за ней. Моего мнения, как обычно, никто не спрашивал. Хотите бесплатный совет: Никогда, ни при каких обстоятельствах не садитесь на лошадь в шортах. Сейчас поймете почему.

Крымская зелень таит в себе целый ассортимент колючек. И все эти колючки проехались по моим голым ногам, оставляя неприятные царапины. Я взвыл, Тьма радостно заржала, и мы выскочили на дорогу.

Дальше мы ехали по шоссе. После инцидента, девчонки были немного притихшие. Я же наоборот, был возмущен. И мужиком, и лошадью, что утащила меня поодаль от скандала. Через кусты. Но довольно быстро уныние, охвативший наш отрад амазонок-скаутов, испарилось.

Мы как раз подъехали к роднику. Тут, по графику у нас был перерыв, дегустация ключевой воды, и обзор окрестностей. Этот родник я уже видел, и решил подождать спешившихся девушек не слезая с Тьмы. Как вы поняли — я сильно сомневался, что я еще раз сумею залезть на неё.

Тьма развлекалась. Обнаружив куст с колючками, она стала тереться об него боком. Моим боком. Испытывала моё терпение что ли? Я намотал поводья на кулак, и повернув голову лошади в сторону от кустов, сказал «Пша залетная», и ударил ногами по бокам.

Залетная не пша. С упорством, достойным лучшего применения, тварь снова стала поворачиваться бочком к кустарнику. Я опять оттянул поводья, но только от этого не было никакого. Последней каплей, преполнивший чашу моего терпения, был её хитрый взгляд, котором она косилась на меня. Ей явно было интересно наблюдать, за моими потугами.

Надо было, что-то менять. Впрочем, выход нашелся быстро — как только лошадь опять бочком стала подбираться к кустарнику, я как-то машинально наклонился, уперевшись телом на её шею, и врезал ей по наглой черной морде кулаком. Лошадь удивленно моргнула, и затрясла головой, чтоб тут же получить добавки. Вид у неё был малость ошарашенный — подобной подлости от меня она явно не ожидала. Для меня главным было то, что лошадь отстала от кустов.