Жизненное пространство ; Радиоактивный ветер ; Паутина вероятности - [2]
Но радоваться долго не пришлось: впереди, метрах в двух, землю прошила автоматная очередь. Пять пуль со злобным гудением выбили фонтанчики пыли. Я резко свернул и побежал направо. Видимо, кто-то меня заметил и отпускать с миром не хотел. Дальнейший ход событий был предельно ясен: либо попытаются пристрелить с позиций, занимаемых нападавшими, либо кто-то из них пойдет за мной. Ну, на случай, если пулю пожалеют или я так уж сильно им нужен совершенно точно «двухсотым».[6] Значит, пробежимся…
Вопреки бытующему среди малоопытных людей мнению, бег зигзагом от пули не спасает. Если у охотника автоматическое оружие, пуля в корпус или конечность на сорокаметровой дистанции — ну прямо как у меня сейчас!.. — практически неизбежна. Везение и небольшое расстояние до лесной спасительной «зеленки»[7] — вот что может спасти попавшего в пиковую ситуацию беглеца. Мне повезло, но внимание своим забегом я все же привлек: нападающие явно собирались догнать меня и шлепнуть. Оглянувшись, я понял, что за мной бегут двое в добротной амеровской «сбруе» и натовском же «лесном» пиксельном камуфляже. Вооружены оба были армейскими американскими карабинами М4. У того, что шел последним, — со штатным подствольным гранатометом. Шедший впереди и шаривший стволом по сторонам предпочитал не загружать «ружьишко» и довольствовался четырехкратным закрытым прицелом да лазерной подсветкой, чья характерная прямоугольная блямба различалась на стволе карабина сверху. Но самое интересное было не это: граждане были в шапочках-масках и куда-то торопились. Этим надо воспользоваться…
Если бы кто глянул сейчас на мою физиономию, то нехорошая, прямо скажем, пакостная ухмылка отбила бы у него желание за мной бегать и, скорее всего, я финишировал бы нафаршированный свинцовыми гостинцами калибра 5,56 мм. Но никто меня не заметил, что опять же сыграло в мою пользу. Преследователи ждали паники, и я не стал их разочаровывать: побежал напролом, намеренно оставляя за собой следы в виде сломанных веток, обрывков одежды и примятой травы. В ушах все еще гудело, кровь бурлила от прилива адреналина, приходилось следить за дыханием. Черт, как же давно я не бегал по утрам, форму чутка подрастерял, расслабился. Сбавив шаг, остановился у края неглубокого овражка, подходившего для придуманной на бегу ловушки как нельзя лучше. «Стометровка», однако!..
Теперь нужно действовать очень быстро: эти нехорошие граждане хоть и не торопятся, но уже скоро разберутся, что к чему, и встанут на след. Снимаю куртку и, вытряхнув белье, пару обуви, вторые штаны, начинаю рукодельничать. Быстро соорудив «куклу», укладываю ее таким образом, чтобы преследователи, шедшие по четкому следу, увидели спину споткнувшегося и лежащего ничком человека. Сам же, обежав место засады, делаю крюк от проложенного мной следа и выхожу преследователям в тыл. Когда надо, можно двигаться почти бесшумно, не оставляя следов. Поэтому сначала, жутко треща кустарником, чтобы привлечь внимание преследователей, протоптал стежку к «кукле». Потом резко прыгнул влево и тихо ушел метров на десять от ловушки.
Вскоре я услышал преследовавших меня людей: парни торопились, но шли грамотно, не выпуская друг друга из поля зрения, — один шел по следу, а другой, тот самый любитель точной стрельбы с соответствующим обвесом на автомате, его страховал. Поравнявшись с зарослями колючего кустарника, где я затаился, «маски» двинулись дальше, как раз туда, где уже все было приготовлено для встречи. Я их отпустил чуть подальше и, тихо ступая, двинулся следом. Держа ТТ наготове, наметил первую цель, но стрелять было рано. Но вот и настал прекрасный «момент истины»: гражданин с подствольником на карабине заметил куклу и навскидку выпустил в нее очередь, второй стрелок поддержал коллегу. Куртке моей пришел писец. Любитель точной стрельбы вынул из гнезда в разгрузке рацию. Черная коробка курлыкнула сигналом вызова, и некто на чистом русском языке осведомился:
— Что у вас, «восьмерка»? Прием.
— Курьера успокоили, установим личность и назад. Прием, — с явным южнорусским акцентом, в полный голос, совершенно не таясь, ответил «снайпер», как я прозвал про себя этого стрелка.
