Жизнь за грезы, или Околдованная женщина - [70]

И Но-гун-ен принялся за дело. Он наматывал веревку на руки и, хоть медленно, но подымался наверх.

Поднявшись по веревке наверх, на то место, с которого сорвался и упал в пропасть Вадим, Но-гун-ен внимательно осмотрел все вокруг, сделал необходимые пометки на своей, казалось бы, примитивной карте-схеме, уложил в мешок-рюкзак все собранные на месте временной стоянки свои и Вадима вещи и принадлежности, двинулся в путь в обход, чтобы обойти опасные непроходимые места и выйти в ущелье, куда упал Вадим, с другого края.

Но-гун-ен знал эти места, и чтобы добраться до того места, куда предположительно упал Вадим, ему предстояло пройти по трудным и опасным тропам не менее пятидесяти километров.

Поразмыслив и обдумав все возможные варианты быстрее прибыть к месту предполагаемого падения Вадима и оказать ему необходимую помощь, Но-гун-ен принял решение идти в обход как можно быстрее, чтобы успеть оказать помощь упавшему в пропасть. Да и нужна ли будет эта помощь?

Ведь Вадим падал, по предположению Но-гун-ена, с высоты не менее пятисот метров. Мог ли он, упав с такой высоты, остаться живым? Что и кто мог встретить падающего Вадима к бездне? И даже если Вадиму повезло и он остался живым, то, по всей вероятности, получил серьезные травмы и повреждения. Сможет ли он в таких условиях дождаться помощи Но-гун-ена?

Все эти, да и много других вопросов очень волновали проводника и тревожили его за судьбу Вадима. Ему — Но-гун-ену, самому опытному проводнику, умевшему обходиться с людьми так, как этого требуют законы и обычаи здешних мест, поручили самое важное дело в его жизни, а он, Но-гун-ен, не смог, как ему показалось, оправдать доверие. Доверие Старейшин племени, которые оказали ему это доверие, поручив сопровождать Вадима. И не только сопровождать, но и оказывать ему всяческую возможную и даже невозможную, как выразился один из Старейшин, помощь. Чем больше думал Но-гун-ен, тем ему становилось все больнее и больнее, обиднее за то, что он не сумел уберечь Вадима. А ведь Старейшины не только поручили ему Вадима, но даже попросили его быть внимательным и самым доброжелательным и предусмотрительным, как того требуют обычаи здешних племен, когда они приняли решение помочь Человеку. А помощь эта была немалая: найти место гибели отца Вадима — Германа. И не только найти место гибели, но и по возможности найти вещи или какие-нибудь останки, принадлежащие Герману. Все это не только волновало Но-гун-ена, но и беспокоило его как человека, ответственного за поиски и ту помощь, которую он обязан был оказать Вадиму.

Раздумывать у Но-гун-ена не было времени, и он взвалил на плечи нелегкий груз мешка-рюкзака и двинулся в путь. На всякий случай Но-гун-ен написал подробную записку и оставил ее на месте их временной стоянки. Может быть, по их следу будет идти другая экспедиция по поиску Германа?

Путь предстоял не легкий, и Но-гун-ен был готов к нему. Обогнув встретившуюся высотку, он свернул вправо и пошел по тропе, которая вела вверх на гору. Но-гун-ен знал этот маршрут, и поэтому он без лишних раздумий пошел по этой тропе, так как ровно через пять-шесть километров она должна еще раз повернуть направо и пойти круто вниз в ущелье, куда предположительно упал Вадим. Не прошел он и трех километров, как тропа резко повернула влево и опять подымалась вверх — в гору. Но-гун-ен остановился, достал свою карту-схему и стал внимательно рассматривать предстоящий маршрут движения. Он с тревогой обнаружил, что свернул раньше, чем это надо было, и поэтому ему следует возвращаться обратно к началу тропы, где он свернул, и оттуда пройти до следующего поворота. Как жаль: потеряно время, а там Вадим лежит в пропасти и ждет от него помощи, а он, опытный проводник, допускает такие промахи и напрасно теряет дорогое время. Как же он не заметил, что по этой тропе идти нельзя — она уведет очень далеко от намеченной цели. Время сейчас дороже всего, а он, Но-гун-ен, теряет это дорогое время напрасно из-за какой-то невнимательности. Но делать нечего. Надо срочно, не теряя времени, возвращаться и идти по правильному пути.

В этот самый момент раздумья на скале появился ворон и прокаркал три раза. По здешним поверьям, это означало, что торопиться не надо, так как тот, которого он ищет, жив, здоров и идти к нему надо не торопясь. Но-гун-ен, легко вздохнув, направился обратно — к тому месту, где он свернул на тропу, по которой идти не следовало. Но, несмотря на хорошие вести, он торопился и с каждой минутой ускорял шаг. Так, незаметно торопясь, дошел до того злополучного поворота, осмотрелся. Проверил все приметы и ориентиры и понял, что действительно свернул рано и ему нужно еще пройти достаточно длинный путь, чтобы достигнуть того места, где нужно сворачивать вправо. А время шло. Начинало темнеть и нужно было подумать о месте, где бы он мог провести ночь. Ночь одиночества, ночь неизвестности о состоянии здоровья Вадима, ночь догадок, рассуждений и предположений.

В горах темнота наступает быстро. Как-то сразу: светло, светло, вроде до темноты еще есть время, как вдруг все теряется в какой-то мгле, и вы ничего не видите буквально рядом с вами. Так теперь Но-гун-ен сразу оказался в темноте и не сумел присмотреть место, где бы можно было скоротать это темное неуютное и тревожное ночное время. Рассвет придет так же незаметно, как и ночь. Но где же на это темное время найти удобное и безопасное местечко?