Жизнь за грезы, или Околдованная женщина - [100]

Но вот заглатывание приостановилось. Все глотательные порывы змеи результатов не давали. Это тазобедренный пояс Джины дошел до растягивающихся связок, соединяющих нижнюю и верхнюю челюсти змеи. Больше растягиваться они не могли. Тогда змея обратным глотательным движением отрыгнула, и тело Джины на несколько сантиметров вышло из пасти гиганта. Змея мгновенно обхватила тазобедренный пояс жертвы своими могучими кольцами и сжала так, что затрещали кости. От страшной боли Джина опять потеряла сознание и впала в абсолютное бесчувствие.

Змея опять продолжила медленное, но уверенное заглатывание своей жертвы.

Тазобедренный пояс Джины со сломанными костями уменьшился в объеме и легко прошел отверстие, образованное растягивающимися связками, и тело несчастной женщины ощутило какую-то мягкую, успокаивающую боль теплоту. Боль в сломанных костях постепенно стала куда-то уходить, и жертва ощутила некоторое облегчение. К Джине вернулось сознание. Она открыла глаза и увидела на своем животе верхнюю челюсть неприятной морды змеи и огромные, устремленные на нее гипнотизирующие глаза. Джина была окончательно околдована, и у нее уже не было никакого желания сопротивляться. Она уже не могла, да у нее и не было никакого стремления к неповиновению. Звать кого-то на помощь, предпринимать какие-либо действия к сопротивлению Джина уже не хотела.

Она была готова полностью выполнять чью-то волю извне — даже ценою своей собственной жизни. Она закинула за голову руки и вытянула их так, чтобы чудовищу легче было заглатывать оставшуюся часть тела.

Джина была окончательно околдована, и она отдавала свою жизнь за те грезы, которыми она наслаждалась во время пребывания здесь, на утесе.

* * *

Рахим не застал в доме Джину. Не было и любезной записки, которую она всегда оставляла, уходя на службу или по каким-нибудь другим делам. Рахим понял, что Джина ушла на Змеиный утес. Увидев ее фотографию в рамке на письменном столе, у него впервые защемило сердце, и он почувствовал какое-то недоброе предзнаменование, у него екнуло сердце и появилось плохое предчувствие.

Как всегда, он надел дорожный костюм, дорожные сапоги, взял трехствольное ружье, проверил заряды, повесил на пояс восточный кинжал с ножнами и спешно отправился в путь.

Сердце у Рахима ныло, и у него было очень плохое настроение, сопровождаемое всякими предчувствиями. Он гнал машину на самой большой скорости, которую возможно было развить на той дороге, по которой он ехал. Он готов был подняться в воздух и полететь, но у него не было крыльев. Рахим торопился. Он хотел как можно скорее увидеть Джину живой и невредимой.

Подъехав к подножью Змеиного утеса, он остановил машину, заглушил мотор и, не теряя ни одной минуты, стал подыматься на вершину утеса. Каменистая и неудобная тропа не позволяла ему быстро подыматься наверх. Из-под ног сыпалась галька, мелкие камешки скатывались вниз и не позволяли твердо встать на них ногами. Ноги скользили назад. Рахим торопился. Но подымался в гору медленно. Изнемогая от перегрузки, задыхался. Сердце учащенно билось. Его брала отдышка. От изнеможения он не может ускорить подъем в гору. Выбился из последних сил, но продолжает подъем наверх по неудобной каменистой тропе. Он спешит!..

Вот он поднялся на самую вершину Змеиного утеса и с ужасом увидел огромную двенадцатиметровую змею, а в ее пасти безжизненное тело Джины. Змея продолжает заглатывать в свою утробу беззащитную жертву.

Ни минуты не раздумывая, Рахим вскинул ружье и сразу, с двух стволов, выстрелил в голову чудовищу прямо между его выпученными глазами. Змея вздрогнула, но еще усиленнее стала заглатывать свою жертву, а длинным хвостом размахивала и ловила того, кто посмел в нее выстрелить. А Рахим прицелился и выстрелил в змею из третьего ствола огромным зарядом, которым обычно стреляют в больших и сильных хищных зверей. Змея сразу стала более смирной, но ее хвост уже обвил тело Рахима и медленно сдавливал его своими железными кольцами. Змея душила свою вторую жертву.

Рахим бросил ружье, успел выхватить из ножен кинжал и одним ударом разрубил змею на две неравные части. Потом поддел кинжалом змеиное кольцо, охватившее его тело, и разрезал его.

Сразу Рахим почувствовал свободу дыхания и нанес очередной удар кинжалом по змее.

Части тела огромной змеи в конвульсиях то сжимались, то разжимались, но змея была уже мертвой и не была столь опасной, как несколько мгновений назад.

Рахим бросился к Джине, схватил ее за плечи и с силой вырвал бесчувственное тело из пасти удава-людоеда. Джина застонала от страшной боли в тазобедренном поясе. К ней на минуту вернулось сознание. Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней Рахима. Она пыталась пошевелиться, понять, что же с нею происходит? Но страшная боль не позволила ей этого сделать. Она не смогла даже чуть-чуть пошевелить своим телом.

Джина подняла свою руку, положила ее на шею Рахима и тихим своим прекрасным гортанным голосом сказала: «Милый! Ты опять опоздал, и теперь уже не нужно было стрелять в змея!... Мне было так хорошо...»

Ее взор устремился куда-то вдаль и зрачки уже не двигались. Рука ее медленно соскользнула с шеи Рахима и повисла как безжизненная плеть. Рахим почувствовал, как быстро холодеют ее руки, и понял: он не успел ее спасти. Спасти самого любимого им человека, самого близкого друга. Слишком поздно пришел он на помощь Джине...