Жизнь впереди - [4]
Потом от костра отделились еще две, еще три пары… Хор девочек смолк, но играли гармонисты. Вальсирующих становилось все больше и больше. Петр Иванович с девочкой в сарафане все быстрее, все ближе надвигались на Алешу. Счастливые, полные блеска и улыбки глаза остановились на нем. И тут Петя, указывая прямо на Алешу, сказал:
— А вот и наш Угрюм Угрюмыч! Ты почему не танцуешь? Не умеешь разве? А ну, Наташа, возьмитесь за него… Надо заставить и бирючка поплясать… А?
Алеша сразу нахмурился, он отступил на шаг-другой. Девочка с Петей шли за ним. Он уже собирался сказать что-нибудь сердитое, — например, чтобы Петя не выдумывал про него всякого вздора, — когда в дело вмешалась девочка. С удивительно ясной, обезоруживающей приветливостью, она сказала:
— А, пожалуйста! Я с удовольствием поучу. Ты совсем не танцуешь?
Много пар кружилось на площадке, кто как мог, чаще всего мальчики с мальчиками, девочки с девочками, но Ольга Михайловна начала среди танца соединять пары по своему выбору. Баянисты у костра неутомимо играли, то клоня ухо к самому инструменту, то закидывая голову и устремляя взгляд к звездам. Но Алеше казалось, что песня давно смолкла, что она оборвалась с того мига, как девочка в сарафане перестала танцевать.
— Да ты не бойся, это вовсе не такая премудрость… — говорила она. — Смелее! Смелее! — Алеша испуганно отпрянул, почувствовав ее руку на плече. — Да ну же, не бойся, — продолжала она, наступая и смеясь. — Я видела, как ты футбольный мяч гоняешь… Ого! Никто за тобой поспеть не может. А тут… Увидишь, танцевать куда легче, всякий может.
— Ну! — подбадривал в свою очередь и Петя.
Как это вышло, разве разберешь! Алеша готов был обрушиться на Петю за все его выдумки, такие зловредные, а заодно и против девчонки, чтобы не потакала ему и знала свое место… и вдруг увидел, что послушно подчинился ей, глупо и старательно делает все, что ей угодно. Движения его в самом деле были неловки, неуклюжи, как у зверька, — он это видел, он это чувствовал. И все-таки радовался, что новая знакомая ободряет его. Девочка, давая Алеше первый урок, держалась от него на длину вытянутых рук, из осторожности, чтобы неопытный партнер не оттоптал ей ног и чтобы мальчику было удобнее рассматривать и усваивать последовательность движений.
— Раз, два, три! — весело считала она. — И… раз, два, три! Раз, два, три! Хорошо! Молодец! Хорошо! — уверяла девочка.
С этих пор Алеша и Наташа всегда были вместе. Одних лет, они оба перешли в один и тот же — седьмой класс: он — в обычной средней школе за Каменным мостом в Москве, она — в Хореографическом училище Большого театра.
Наташа верно разгадала особенности этого мальчика, чья хмурая замкнутость исходит вовсе не из заносчивости или высокомерия, но из тайной робости и застенчивости. Впрочем, девочку натолкнул на эту мысль Петя Званцев, и он же, в своих педагогических расчетах, умно, ловко и совершенно незаметно для обоих подростков, все чаще побуждал оживленную, веселую, общительную девочку быть вместе со строгим, чересчур самолюбивым и томящимся в своем вынужденном одиночестве мальчиком.
Алеша и Наташа вместе держались во время лагерных походов в лес, вместе читали книги, — он читал вслух, она слушала, — по вечерам непременно танцевали вместе, а когда в уборочную страду отправляли из лагеря ребят постарше на подмогу колхозникам.
Наташа настояла, чтобы ее включили в одну бригаду с Алешей.
Они уже знали многое друг о друге. Алеша намерен был по окончании семи классов уйти на завод имени Сталина — там работает его отец, там и он будет работать. В крайнем случае, если отец очень заупрямится, он поступит в какой-нибудь техникум, все равно в какой… строительный, железнодорожный, авиационный… Только бы скорее взяться за настоящее дело! Он у себя дома, в маленькой домашней мастерской, что оборудовал отец, уже построил крошечную, но самую настоящую, со всеми подробностями, модель «ЗИС-110» — лучшей легковой машины — и еще одну модель парохода новейшего выпуска. Наташа не понимала: как это можно мечтать о всех специальностях на свете? Она знает точно, чего хочет: она хочет быть только артисткой, балериной, и она будет артисткой русского балета, самого лучшего балета в мире!
Наступил день поездки в колхоз.
Бригада, в которую были зачислены Алеша с Наташей, попала в маленький, совсем маленький колхоз. Здесь убирали рожь не комбайнами, как хотелось ребятам, а по-старинному, косами и серпами. Кроме того, пионеры, жаждавшие показать чудеса выносливости, даже не были допущены к настоящим работам. Их посылали с водовозкой в деревню за свежей питьевой водой либо поручали на полевом стане чистить картошку. А то бывало так, что и вовсе не давали никакой работы; утомленные люди только дивились на них и, утирая жаркие, потные лица подолом рубахи или рукавом кофты, переглядывались с улыбкой и обидно гадали вслух: чем бы занять ребятишек?
С приближением вечера никто из ребят не хотел возвращаться в деревню на ночевку.
Сжатый хлеб в суслонах отполыхал под заходящим солнцем. Стемнело. Сильнее запахли полынь, ромашка. Все устроились на ночь в стогах свежего сена и разочарованно жаловались друг другу: неужели нельзя было им дать настоящей работы? Вон ее сколько!
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».