Жизнь в Советском Союзе была... - [34]

II

Из непродовольственных магазинов с симпатией мы воспринимали магазины «Рассвет» на проспекте Победы, 192 и «Культтовары» в подвале дома по Победы 186а. И понятно за что, ведь там продавали ИГРУШКИ! Конечно, в «Рассвете» слишком много места занимал абсолютно никчемный, по мнению ребенка, отдел обуви, но витрина с игрушками тоже была немаленькой. А поскольку «Рассвет» и «Культтоварами» принадлежали разным торгам, то, соответственно, имели и разных поставщиков, что благотворно сказывалось на ассортименте продаваемых в них игрушек. Игрушки были совершенно разные.

Естественно, что эти магазины считались хорошими. А были и «плохие», вроде магазинов «Дружба» на проспекте Победы, 159 и «Синтетика» на Победы, 170. Вот там действительно было шаром покати. Нет, вообще-то какие-то товары там наличествовали: в первом продавали одежду для взрослых и детей, а во втором — ставшие модными в 60-е годы синтетические ткани вроде нейлона, капрона и тому подобные. Но с точки зрения ребенка там не было ничего достойного внимания, и каждое посещение их с матерью считалось каторгой. А с каторги бегут. Вот и сыночек Алёшенька однажды исчез у матери во время посещения магазина «Синтетика». Пришла она туда с двумя сынами, и пока разглядывала тюли и гипюры, в наличии оказался только я один. Из-за суеты снующих туда-сюда женщин, я тоже не заметил, когда исчез брат, но на вопрос матери сразу предположил, что, скорее всего, он ушел домой. Мама, считавшая нас малышами, усомнилась, что мы в состоянии найти дорогу от этого магазина до нашей улицы, но я ее заверил, что мы отлично ориентируемся в этом районе и в доказательство сам показал ей дорогу до дома. Лешка действительно сидел в зале на диване и смотрел телевизор. Потеряв нас из виду из-за наплыва покупательниц, он не стал искать мать и меня в толчее, а отправился домой.

Но все хорошее, а особенно детство, когда-нибудь да кончается. Вот и нам однажды было объявлено, что отныне мы с братом будем ходить в магазин уже как покупатели. Случилось это во втором классе, занятия у нас были во вторую смену, с двух часов, и, значит, с утра мы были свободны.

Мать обычно оставляла на видном месте — на столе в зале — от рубля до трех и записку, это означало, что, проснувшись, мы должны до того, как пойдем на занятия в школу, сгонять в магазин и купить молока и хлеба. С тех пор я навсегда запомнил, что литр разливного молока стоил 28 копеек, а купить надо было полный бидон — 3 литра, буханка серого хлеба — 15 копеек, ржаного — 19, а белого пшеничного — 20. Батоны от 15 до 22, горбулка — 7 копеек. Молоко и кефир по пол-литровых бутылках, стоили по 30 копеек. Тара была оборотная, многоразовая. На следующий день пустые бутылки сдаешь в молочный магазин и получаешь по 15 копеек за каждую. В принципе, кроме хлеба и молока нам могли поручить купить пачку масла сливочного за 70 или 72 копейки, килограмм сахара за 90 копеек. В ягодный сезон для варки варенья мы покупали по несколько килограммов сахара. Позднее нам расширили ассортимент закупаемых товаров и посылали уже и в овощной магазин за картофелем и капустой.

Нам с Лешкой повезло, что нас было двое, и в магазин мы могли ходить по очереди, через день. Но особенно радостно было, когда, встав поутру, мы обнаруживали, что денег на продукты мать нам не оставила. Ур-р-я! Значит, никуда идти не надо!

За продуктами мы чаще всего ходили в новые, только что открывшиеся в нашем районе магазины «Молоко» и «Хлеб» на улице Островского, 27 и 29, или в тот же «шестнадчик» на Полковой. Кстати, этот магазин N16 был первым в наших краях, работавшим по ставшей модной тогда системе самообслуживания, когда покупатель имел свободный доступ ко всем товарам и расплачивался за них в кассе на выходе из торгового зала.

Так что я могу засвидетельствовать, что продукты ежедневного обихода в магазинах моего СССР были, и сумасшедшие очереди за ними не наблюдались. Другое дело, что нам с братом не доверяли выбирать и покупать мясо, рыбу, птицу, колбасу. Эти товары мать оставила за собой, все-таки такие вещи должен закупать тот, кто знает, что и как он собирается из них готовить. Но то, что и эти продукты водились в нашем рационе, я помню точно. Мы никогда не сидели на хлебе и воде или на пустых картошке и макаронах. Всегда в нашем рационе присутствовали рыбные или мясные блюда.

И я не помню, чтобы кто-то из соседей голодал, подаяния никто из них не просил, в мусорке не копался. Да, жила у нас во дворе семья Воеводиных в 28-м доме по Краснознаменной. Трудно жила, не просто, поскольку без отца росли толи пятеро, толи шестеро детей, а работала одна только мать. Но и они милостыни не просили, с помойки еду не таскали, у соседей не подворовывали. Подросли старшие сестры, вышли замуж, семье облегчение. Потом три пацана подтянулись, все в армию сходили, все работали, все матери помогали, все в люди вышли. Младший из них, Ванька, так даже музыкантом стал, работал в оркестре в театре оперы и балета.

Глава 4. Не хлебом единым…

Продуктовая тема конечно очень важна, но не только ею жили мы в те годы. Пришла пора рассказать про нашу культурную жизнь. Прежде всего, про телевидение, кино, театры и книги.