Жизнь в эпизодах - [72]

Мое самое классное «туалетное» приобретение для дома и путешествий – складное детское сиденье-накладка для унитаза.

У Германа ни дня не было пустышки, и он не сосал палец.

Сын хорошо спит, где бы мы ни были, но чует кожей качество матраса, чистоту и энергетику места.

Я спела сыну множество колыбельных. Одни из его самых любимых – «Песенка о медведях» из «Кавказской пленницы» в моей блюзовой версии и песня Adele «Someone like you».

Я прочла сыну множество книг, и до сих пор это наш любимый ритуал перед сном. В 3 года Герман наизусть знал некоторые главы из «Ежика в тумане».

Один из самых любимых фильмов сына – новелла «Вождь краснокожих» из «Деловых людей».

За все годы детского сада и школы я пропустила только два утренника.

Сын с 2 лет умеет управляться с ножом и вилкой. Как только он стал способен держать в руках ложку, больше ни разу я не кормила его с ложечки. Пусть все вокруг было размазано-разбрызгано, но он ел сам. Ни разу он не ел под мультики. Меня расстраивает картина в курортных ресторанах: куча родителей впихивают уже довольно большим детям еду под прикрытием планшета. Такой способ не несет в себе никакой пользы для ребенка, не формирует правильных пищевых привычек, а только лишь облегчает жизнь родителям. Лучше дать ребенку проголодаться, чем кормить в несознанке. Мой сын любит брокколи и отказывается от приторных фабричных сладостей.

Одной из самых любимых игрушек Германа была катапульта, которую я сделала из разделочной доски и скалки. Запускали с нее все подряд.

Я вовремя обратилась к остеопату и пролечила сыну кривошею (последствие кесарева) и вальгус.

Герман ответственно носит пластинку и терпелив у стоматолога. Знает, для чего это надо.

Поняв, что контроль за выполнением домашних заданий мне не по зубам и я слишком нервная (помните мою обезьянку Анфису у доски?), я наняла гувернантку. Тем не менее наша общая цель – научить его учиться самостоятельно. Я не ругаю за оценки и не слежу за ними в электронном журнале.

Сын – лучший попутчик в путешествиях, выносливый и терпеливый, любопытный, невозмутимый. Однажды ночью в номер я доставляла его, уснувшего без задних ног, на багажной тележке портье.

Долгие годы нашим любимым транспортом был самокат с детской платформой, на котором мы разъезжали вдвоем, пока Герман не достиг предельно допустимого для подножки веса.

Сын способен сказать «Я чувствую, что…». Он понимает разницу между «счастлив», «весел» и «перевозбужден», «зол», «разочарован» и «устал», может сказать: «Мне надо побыть одному». Когда я читала Герману первую редакцию этой главы, он, услышав про мой список грехов, предложил идею завести белый и черный блокноты. В белом писать все только хорошее, а в черном – о том, чем в себе недовольна.

Если Герман застает меня плачущей, уходит на кухню и приносит мне стакан воды.

Вычисляет фальшь в людях, как кошка.

Умеет готовить несложные блюда типа омлета или салата.

Мы поговорили на тему «Откуда берутся дети» довольно давно при первом же интересе. Он всегда знал, что ребенка создают мама и папа. Все органы тела мы называем анатомическими терминами. Мы говорили и о смерти. Он знает, что я когда-нибудь умру, но к тому моменту он будет уже самостоятельным счастливым мужчиной в лоне своей семьи, и мы постараемся, чтоб у него было обо мне как можно больше прекрасных воспоминаний, с помощью которых я буду оставаться живой в его сердце.

Сын любит и уважает бабушек и дедушек.

Основная задача, которую нашей лоскутной семье еще предстоит решить, – это унифицировать воспитание. Единая система запретов и дозволений – залог здоровых нервов ребенка. Ему нужна свобода, но в рамках. Пока мы грешим тем, что то, что запрещено у меня, разрешено у папы, что разрешено у меня, запрещено у бабушки, или наоборот. Это касается не таких уж серьезных вещей, но говоря словами из любимого фильма: – «Тренируйся на кошках!»[25] Технически верное целое легче построить из качественных мелких деталей. То есть ваши взгляды должны прослеживаться на всех уровнях, от простого к сложному.

Если учить ребенка делать выбор, то сызмальства, например, спрашивая у двухлетнего малыша, какую он хочет сегодня футболку. Если учить уважению, то не перебивать за столом даже самого маленького спикера и обходиться без двойных стандартов для детей и взрослых в дальнейшем.

Дети чуют малейшую неискренность и неохотно выполняют то, во что слабо верят родители. Поэтому трудно вложить в детей то, чего нет в нас самих. В ребенке прорастает зерно родителя. Я ничего не демонстрирую Герману специально, но стараюсь, чтобы он видел как можно больше моей жизни, чтобы как можно больше обо мне знал, как о человеке. Приглашаю его к себе на съемки, принимаю дома гостей, чтобы сын знал моих друзей. Мы легки на подъем и ездим с удовольствием в гости. Сами мы любим путешествовать, любим активный спорт, особенно горные лыжи и водные виды, и оба обожаем аттракционы. Пока ему еще нравится делать что-то вместе, я наслаждаюсь этими моментами. Еще немного, и наступит эра авторитета сверстников, но я к этому отношусь со спокойствием. Моя задача – успеть заложить в него нравственные ориентиры, которыми он будет пользоваться, когда совсем оторвется от меня.