Жизнь в Духе - [170]

Вожди христианства открыто говорят, что проповедуют "социальное христианство". И каждый интересующийся может заранее узнать из газет тему воскресной проповеди или ознакомиться с ее содержанием после, может не сомневаться в правдивости их слов в этом отношении. Почему же, однако, "мир", которому так сильно подчеркивают необходимость социального прогресса, не приближается более скорым темпом к Тысячелетнему царству правды и мира? Да потому, что мир, в сущности, не желает "быть исправленным"; отсюда его нежелание идти туда, куда его приглашают и принуждают изменить его поведение. Чтобы спокойнее жилось в грехе, "мир" будет превозносить деятельность церкви, охотно будет поддерживать ее материально; богатые люди удесятерят свои взносы в церковную кассу, будут делать крупные пожертвования. Но "мир" не наполняет церкви, проповедующие "социальное Евангелие". Ища развлечений, "мир" обычно предпочитает их в собственном лагере, в своей привычной обстановке и неохотно позволяет подделывать и портить их ему примесью религии. "Социальное Евангелие" не наполняет церкви, а скорее их опустошает; и многие ломают себе голову над тем, какие новые приманки могли бы притянуть "мир" в их церкви.

Посмотрим же честно в глаза этому состоянию на кафедре и в ее недрах. Бог имеет еще Своих "семь тысяч" верных, которые не преклонили колени перед "наукой 20-го века", не чтут божка "современности", не обоготворяют человека и не очеловечивают Бога. Благодарение Богу, на целом свете еще есть тысячи проповедников, евангелистов, учителей и миссионеров, которые проповедуют Христа из Евангелия, и есть миллионы слушателей, которые этому Евангелию верят и твердо держатся неповрежденного Слова Божия.

Но, с другой стороны, ныне все более возрастает число проповедников, учителей и миссионеров, не проповедующих и не учащих о Христе из Евангелия. Христос, которого они проповедуют, это "другой" Христос, их Евангелие — "другое Евангелие", а их Библия — "другая Библия".

Обновление всего мира, желаемое "социальным Евангелием", не нуждается в Спасителе на кресте: человек должен быть собственным своим спасителем. Благовествовать Христа в прошлом — на кресте, в будущем — на престоле, для современного учителя значит покинуть область действительности и опуститься на ступень догматики. Он объявляет, что мир давно перерос эту ступень; но ему, учителю, задавшемуся целью отвести мир от его злых путей и наставить на истинный "путь жизни", нужен пример, который можно поставить перед людьми, и нравственные предписания и правила для руководства ими в практической жизни. Он, проповедник "социального Евангелия", не может найти более высокого образца и лучшего учителя, чем "исторический" Иисус, поэтому и пользуется Им в этом смысле.

Преследуемая новейшими проповедниками цель — обновление мира — не отводит места Слову Божию, которое есть Евангелие спасения от греха распятым, воскресшим, воз- несшимся и прославленным Господом. В действительности "социальное Евангелие" не признает никакого символа веры, никакого вероисповедания. Оно утверждает, что любовь значит больше, чем вера, и что важно не то, как и во что человек верит, но то, что он собой представляет. Оно заботится не о твердом основании, а лишь об отделке здания. Если здание имеет на кровле привлекательный "висячий" сад, с прекрасной музыкой, благоухающими цветами и увлекательной болтовней веселого общества, то зачем предаваться мысли о том, что его основание на песке? "Социальное Евангелие" не хочет видеть, что Бог установил безусловный порядок: сперва вера, потом любовь; и что совершенно невозможно созидать духовную жизнь на каком-нибудь другом основании, кроме твердого основания в лице распятого, воскресшего Спасителя. Следовательно, "социальное Евангелие" не есть Евангелие Христа.

Возвещаемое с современной, модной кафедры обновление мира не оставляет места для Писаний Слова Божия. "Дух современности" — модернизм — находит невозможным при- нять Библию как Слово. Нельзя ее отвергнуть совсем, потому что модному проповеднику, очевидно, сейчас же пришлось бы покинуть евангельскую кафедру. Но "дух современности" находит путь компромисса (соглашения) и надеется, что евангельская церковь достаточно снисходительна и любвеобильна, чтобы его принять. Он допускает, что Библия "содержит Слово Божие", но, наряду с этим, веско утверждает, что наука 20-го столетия призвана указать церкви, что есть Слово Божие, а что нет.

Истинный верующий, любящий Библию и уверенный в том, что она от первой главы книги Бытия до последнего слова Откровения есть Слово Божие, как это объявил Сам Бог, хотел бы знать, кто этот "дух современности", заявляющий такое дерзкое притязание, и кто ему дал право относиться подобным образом к Книге книг?

И вот он обращается к Библии, чтобы видеть, нельзя ли низвергнуть этого "духа" и узнать, какое, собственно, место ему отвести. От находит, что там упомянуты только два рода "духа": "Дух Христов" и "дух плоти". В Послании к Филип. 2, 5-11 он узнает, что "Дух Христов" верует в Христа как вечного Сына и принимает Его как равного Богу, ибо Он — Бог; как вочеловечившегося Сына, Который уничижил Себя, родившись от Девы, чтобы в образе человека прийти в этот погибающий мир; как распятого Сына, Который, быв послушным воле Отца, пошел умирать на крест; как воскресшего и вознесшегося Сына, Который в славе воссел одесную Отца и Которому дано имя, превыше всех имен; как царственного Сына, перед Которым должно преклониться всякое колено, и всякий язык должен исповедать, что Он Христос Иисус, Господь всех. "Дух Христов" не может быть таким же, как "дух современности", который эти великие правды о Господе Иисусе отвергает совсем или частично.