Жизнь в авиации - [41]

Консул сжалился над нами. Всем нам выдали свидетельства о рождении наших детей, но одним днем для всех. Хорошо, что после рождения моей дочери прошло меньше месяца, поэтому ей консул и оставил действительный день рождения.

Мирная жизнь продолжалась. Жили мы на частных квартирах. Полк располагался в одной из школ города, который разрушению в годы войны не подвергался. Все здания целы. Магазины работают. Продукты мы получали в батальоне аэродромного обслуживания. Дочь растет. Полеты продолжаются. Но и в мирное время тоже потери были. Летчик второй эскадрильи Спродис, молодой, красивый юноша, погиб в тренировочном полете на УИл-2. Остались жена, сын. Через некоторое время начальник строевого отдела полка Головко предложил свою руку и сердце Кате Спродис. Так у маленького Коли появился новый отец, причем Головко оказался не только хорошим отцом, но и мужем. В 1953 году, когда я учился в Военно-воздушной академии в Монино, мы встретились с семьей Головко. У них уже был не один сын, а два. Вот какая была полковая дружба. В это же время у нас должен был появиться новый ребенок - 2 сентября 1953 года родился сын и мы его назвали Виктором. Сейчас дети уже совсем взрослые, у них есть свои семьи.

Возвращение на Родину

В 1948 году полк вылетел из Орадеа-Маре и произвел посадку на аэродроме Одессы. Вначале в Советский Союз были отправлены наши семьи. Для них был выделен товарный с теплушками поезд. Не доезжая до Унген, он потерпел аварию. Во время движения поезд сошел с рельсов, и некоторые вагоны перевернулись. Из-за очень малой скорости движения жертв не было. Но пострадавших много, в том числе и моя Надя. С дочкой было все в порядке. Из опрокинувшихся вагонов людей и вещи вытаскивали через сделанные пробоины. Была ли в данном случае диверсия, трудно сказать. Причиной скорее всего явилась плохая укладка полотна. В Одессе жилья для семей не было. Разместились в сохранившемся в целостности гараже на школьном аэродроме. На другой день вместе с детьми пошли на строительство 4-этажного жилого дома на окраине аэродрома, который начали строить еще немецкие военнопленные. Дом уже почти был готов. Через несколько дней мы в него вселились. Нам досталась в общей трехкомнатной квартире на три семьи одна комнатка размером 11 квадратных метров. Мы были довольны. Предел мечтаний. Молодость. Одесса. Привоз с огромным количеством продуктов и причем с регулируемыми ценами. На прилавках прибиты таблички: яблоки "Антоновка" не дороже 2 руб., мясо, говядина, - не дороже 6 руб. и так далее. Но это было до денежной реформы.

Соседом по квартире был заместитель командира эскадрильи нашего полка капитан В.В. Гладилин. Вновь встретились мы с ним в 1995 году, когда Владимир Васильевич был уже в звании генерал-лейтенанта в отставке, выйдя на заслуженный отдых с должности первого заместителя командующего военно-транспортной авиацией. На его долю выпало участвовать во многих локальных войнах в 50-80-е годы, перечень которых составит не один десяток.

На аэродроме жизнь идет своим чередом. Полеты. Но уже не боевые, а учебные с бомбометанием и стрельбой на полигоне.

Через несколько дней после нашей эвакуации из Румынии самолетом ЛИ-2 прибыла семья моего бывшего командира эскадрильи в период войны Героя Советского Союза Михаила Ткаченко. Только Мишу привезли в гробу, его сопровождали жена и сын. Учитывая, что Ткаченко - воспитанник нашего полка, а в Брашове он прослужил всего полгода, было принято решение привезти его в Одессу и похоронить здесь со всеми почестями на гражданском кладбище.

На погребении собрался выступить, но почти ничего не мог сказать, так как какой-то ком подступил к горлу. Я заплакал, что редко бывало со мной. Кое-как справился с чувствами, сбивчиво пересказал обо всем, что связывало нас в боевые годы и в послевоенный период. Ведь в Орадеа-Маре мы жили в одном доме. Дружили семьями.

Что же произошло? После объявления приказа о расформировании авиационной части, дислоцировавшейся на аэродроме города Брашов, предстоял отъезд всего личного состава на родину, но не организованно, а кто как мог. Или другими словами, как принято у нас в армии, "сделал дело - гуляй смело". Миша вернулся на квартиру, сказал жене о предстоящем отъезде. Собрали нехитрые пожитки. Все было готово. Миша отправился к друзьям попрощаться. Решили отметить отъезд. Немного выпили. Слово за слово. Воспоминания. Планы. Договоренность о будущих встречах. Кто-то собирался продолжать службу, кто-то решил уволиться из рядов Советской Армии и перейти работать в Аэрофлот. Многие мечтали об учебе. Дружеская компания обычное дело для фронтовиков - не предвещала никаких неожиданностей, тем более трагедии. В какой-то момент Миша решил выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. На время про него забыли. В том, что он вышел, не было ничего особенного. Потом хватились. Кто-то вспомнил, что Ткаченко долго не возвращается с улицы. Вышли посмотреть. Было уже темно. Стали звать. Никто не отзывается. Минут через десять Мишу нашли мертвым у соседнего дома. В том месте, где курил Миша, провисали электропровода. Они были оголены и под током. Он схватился за эти провода, и его убило. Прошла экспертиза. Заключение врачей гласило: смерть от несчастного случая.