Жизнь в авиации - [40]

Вот мы и полетели получать УИлы, чтобы снова начать прерванную войной учебу. Командировка затянулась. Вместо двух-трех недель она продлилась полгода. Вынужденное безделье. Опускаются руки. На какой аэродром ни прилетим, то нет горючего, то масла или воздуха для заправки бортовых баллонов. И спросить было не с кого, и пожаловаться некому. Все отвечали: война-то закончилась, чего вы хотите.

Совершили перелет в Орел. Примерно через две недели нам сказали, что бензин в аэропорт привезли и будут заправлять наши самолеты. Быстро собрались - и на аэродром. Подъехали к проходной. Грузовая машина, доставившая нас, повернула назад и уехала в город. От проходной к самолетам мы пошли группой пешком. Во время движения нас стала обгонять другая автомашина. Едет по аэродрому на большой скорости. Один летчик из соседнего полка (группа летчиков была сборная из разных полков 17-й воздушной рармии), шел по обочине дороги. Автомашина, обгоняя нас, зацепила того летчика. Он кубарем покатился по травяному полю. Многие бросились ему на помощь. Другие стали кричать водителю, чтобы он остановился, но он продолжал удаляться. Тогда я и еще один из нашей группы вынули пистолеты и произвели по два выстрела в воздух, чтобы остановить хулигана. Автомашина остановилась. Из нее вышел водитель. Спросил, что случилось. Мы ему приказали повернуть назад, взять летчика и отвезти в медпункт аэродрома. Он наше указание выполнил. К счастью, летчик получил небольшую царапину и чувствовал себя нормально.

На стоянке, выяснилось, что на все самолеты горючего не хватает. Пришлось обратно вернуться в город. Вечером в гостиницу прибыли два человека во главе с комендантом города и приказали сдать личное оружие. Мы удивились такому приказу, на что комендант Орла иронически процедил: - Надо было на фронте стрелять, а не здесь. Война закончилась, и баловаться оружием я не позволю.

После некоторых колебаний оружие пришлось сдать. В обмен каждому из нас выдали справки. Прибыли в полк, отчитались за оружие перед начальником ВСС майором Галичевым. И на этом, кажется, инцидент был исчерпан.

В 1990 году пришло время уходить в отставку. Пригласили в военкомат. Перелистывая свое личное дело, обнаружил запись: "Лейтенант Фролов и ст. л-т Николаенко во время перегонки самолетов из Дядьково (Подмосковье) в Румынию на аэродроме г.Орла незаконно применили оружие против водителя аэродромной автомашины, за что у всей группы комендантом города были конфискованы пистолеты". Пришлось военкому рассказать подробно эту историю.

В Орадеа-Маре

Вернувшись в Орадеа-Маре, мы к общей радости вновь встретились с Надеждой снова и решили связать наши судьбы на всю жизнь.

4 апреля 1946 года мы расписались в Бухаресте в советском посольстве. Затем была организована полковая свадьба.

Когда узнали, что Вася Фролов женится, то к организации свадьбы подключились не только летчики нашей эскадрильи, но и полковое начальство. Володя Иванов, летчик нашей эскадрильи, сказав, что тоже женится, обратился с предложением отпраздновать вместе наши свадьбы. Таким образом, в Орадеа-Маре на моей квартире было организовано совместное торжество. Пришли командир полка А.Ю. Заблудовский с женой Натальей, начальник штаба полка Дмитрий Провоторов с женой Ольгой, командир эскадрильи Миша Ткаченко с Аней, врач Фима Фишелевич. Кстати, он все время говорил, что никогда свою Одессу не променяет ни на какие Нью-Йорки и Вашингтоны, но в 1990 году покинул родину и уехал в США, где как участник второй мировой войны получил пенсию в 650 долларов и поселился со своей семьей у старшего брата, покинувшего Одессу много лет назад. Конечно, на свадьбе была вся 1-я эскадрилья. Жаль, что не было с нами Г.Ф. Сивкова. Он уехал в Москву поступать в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского, которую окончил по специальности "летчик-инженер-испытатель".

Только что закончилась война. Везде разруха. С продуктами трудно. В магазинах бешеные цены. Помню, после свадьбы я купил ботинки за 18 млн. лей. Но все же не шикарный, но приличный стол был накрыт. И цуйка (местный румынский напиток) была на столе, которую где-то достал все тот же Вася Борщев, причем натуральную без табачного настоя. Румыны на базаре часто продавали цуйку с табачным настоем. Пьешь - продирает, на самом деле 18-20 градусов крепости, но зато потом голова разламывается. Свадьба прошла весело, организованно и даже, я бы сказал, торжественно. Песни, шутки, танцы под аккордеон, и самое главное, что все были свои - настоящие боевые друзья.

Мне в то время было 23 года. Когда мы поженились, у меня была должность летчика, желание летать, летная и повседневная форма, а у Надежды - кирзовые сапоги, алюминиевые вилка с ложкой, юбочка в клеточку и гимнастерка, с которой были сняты погоны. При переезде не надо было укладывать багаж. Но мы были счастливы. Довольны. Не ворчали. Не хныкали. Радовались, что закончилась война и остались живы.

1 сентября 1947 года у нас родилась дочь. Назвали Светланой. Какое счастье! В других семьях тоже рождались дети. Правда, семейных было тогда немного. Проблема регистрации детей как-то притупилась. Но о гражданском долге не забывали. Надо было зарегистрировать новорожденных. Только где? Этого никто не знал. И вот собрались мы, молодые папы, набралось человек десять, и поехали в Бухарест, где располагалось советское посольство. В консульском отделе в регистрации нам отказали, дескать, опоздали, раньше следовало это сделать. Один из посольских работников посоветовал нам поехать в г. Клуж (600 км от Бухареста) и обратиться с этим вопросом в генконсульство. Так мы и сделали. Приехали. Стали упрашивать, чтобы нас не штрафовали, а выдали свидетельства о рождении наших детей. Вопрос заключался в том, что после рождения ребенка по закону новорожденного надо регистрировать в течение месяца, а мы спохватились через четыре - пять, а некоторые даже через восемь.