Жизнь только начинается - [3]
Вася начал оправдываться. Хотел того или не хотел он, но выходило так, что он жаловался на всех на свете. Один лишь он был правым.
— Не ври, — перебил отец, — трусы так делают! Сухим из воды хочешь вылезть, а целый коллектив ребят пачкаешь! Не верю! Воспитатели плохи, директор плох, и ребята никуда… Один ты хорош! Не верю! Не позавидую воспитателям, если у них соберется десяток таких, как ты. Вот что, спокойно заговорил вдруг отец, — сделав ошибку — не повторяй. Поезжай завтра обратно в школу, извинись перед директором, ребятами. И я напишу письмецо — может быть, простят…
— Нет тятя, не поеду! Ни за что не поеду! — побледнев, решительно выкрикнул Вася.
— Вот как! — угрожающе сказал отец. — Поедешь!
— Не поеду! — глаза Васи лихорадочно заблестели. Пересилив внутреннюю дрожь, он смело встретил взгляд отца.
Мать торопливо поставила на стол большую деревянную миску с пельменями.
— Будет вам, мужики. Потом поговорите, ешьте пельмени.
— Ремня ему, а не пельменей.
Отец снял со стены старый солдатский ремень. Вася привскочил, стрельнув глазами на дверь. Мать, загородив собою сына, вырвала из рук отца ремень:
— Ты что, сдурел?
Отец ушел в горницу и глухо, но твердо сказал:
— Не надо мне такого сына. Уходи! С глаз долой, уходи на все четыре стороны.
Глава вторая
ЧТО БЫЛО
Бывало, только ляжешь, вытянешь ноги, и уже утро — радостное, многообещающее. А сейчас никто не спит, кроме Гриши. В горнице сдавленный шепот матери, всхлипывание. Хуже нет, когда мать плачет. Отец грузный, сутуловатый, все ходит и ходит по комнате. О чем он думает? Ох, недобро. Отец приблизился к кровати. Хоть не дыши, стыдно: ведь знает отец, сын не спит, притворяется.
Разлад в семье Бугриных наступил несколько лет назад.
Кончив пять классов, Вася безбоязненно заявил отцу:
— Не хочу больше учиться, за дело браться буду.
— Закончи хоть семилетку, а там — вольному воля, — убеждал отец. Пойми: я вот, малограмотный, и то через книги узнал, как люди живут на земле. Без грамоты — что слепой. Послушай отца: учись.
Никого не хотел слушать Вася: ни директора, ни учителей — никого на свете. Свое заладил — работать. Не обошлось и без греха: отхлестал отец сына сыромятным ремнем. И это не помогло. Стиснул зубы Вася, хоть бы слезинку выронил.
— Ну, как знаешь, — махнул рукой отец. — Жизнь потом сама подскажет.
К себе в кузницу не взял: мал еще.
— Что скажут, то и буду делать, — упрашивал Вася председателя-колхоза.
Дали лошадь, бричку. Возил сено, картошку, удобрения на поля. Сразу как-то вырос, окреп. Немало перетаскал на себе мешков с картофелем, зерном. С гордостью чувствовал, как ухватистее и крепче становятся руки, прибывает силенка.
Однажды Вася получил письмо от лучшего своего друга Пани Рогачева. Два года назад Паня уехал в Ташкент к брату, да там и остался, поступил в училище механизаторов. Дружок писал о том, что окончил училище и работает трактористом в Ферганской долине.
«Вася, ты пишешь, что у тебя нет желания учиться. Но почему, почему? Ты пойми меня, Вася, я тебе плохого не желаю. Если ты меня считаешь другом, то послушай меня: учись. Если бы ты знал, как я мучился в училище из-за пятиклассного образования! У всех ребят семилетнее, им было легче осваивать механизмы, читать чертежи. На целую голову они выше меня по грамоте. Обидно было, и злость брала. Думал: «Чем я хуже их?» И засел за учебники. Они идут в кино, а я сижу; они гуляют, а я сижу. Пять часов в сутки спал, но догнал ребят. Специальность — самое главное в жизни. А у тебя ее нет. Если не сейчас, то позже, ох как пожалеешь о пропавших годах. Мы уже не маленькие, надо понимать, в какое время мы живем и что строим…»
Задумался Вася.
Ранней весной выезжали в поле тракторы. С удивительной легкостью впивались в парную землю стальные лемехи. Трактористы — молодые веселые ребята, чуть постарше Васи. Разве он не мог стать трактористом? В МТС Вася с бьющимся сердцем наблюдал, как из-под резца вьется голубоватая железная стружка. Разве Вася не мог быть токарем?
Ну а как не залюбоваться работой комбайна! Впереди колосится отяжелевшая пшеница, а за машиной тянется ровная стерня. Разве Вася не сумел бы работать комбайнером? Чепуха, только надо учиться. «Два года пропали! Теперь бы в восьмой перешел», — жалел Вася. Но продолжать учебу не думал: такой большой, скоро шестнадцать — и вдруг идти в шестой класс!
Однажды отец пришел с работы и протянул Васе газету.
— Вот тебе и Панюшка! Любо смотреть! — с восхищением сказал отец. Высоко прыгнул, достиг! А ведь без отца герой вырос…
Панька Рогачев! Он смотрел на Васю с газетной страницы задорными глазами. Как же это Панька попал в газету? Его хвалят, называют лучшим водителем хлопкоуборочной машины Ферганской области. Вася думал, что в газетах пишут об особенных людях. Они не такие, как все: очень серьезные и важные, и в детстве, наверное, не дрались и учились только на «пять». Но Паньку… Паньку-то он хорошо знал: и окна бил, и дрался, может даже лучше Васи, и даже двойки по русскому схватывал. Однажды за разговоры на уроке учительница выгнала его из класса. А теперь его знают по всему Советскому Союзу. Паньку знают, а Ваську нет.
Достоверное жизнеописание старой собаки, сочиненное ею самой, расшифрованное и переданное в виде повести.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.