Жизнь Суханова в сновидениях - [12]
Суханов выпрямился.
— Неужели я опять напутал? — добродушно спросил он. — Ну, солнышко, мне не упомнить. Ты же знаешь, у меня плохая память на имена.
— Если бы только на имена, Толя. — Она отвернулась. — За всю свою жизнь я ни у кого не встречала такой способности забывать.
Вновь водворившаяся на кухне тишина лишилась уюта. Слегка нахмурившись, Анатолий Павлович поднялся со своего места.
— Пока нас не было, приезжал курьер, — сказала она, не глядя в его сторону, и обрушила в раковину лавину фарфора. — Конверт у тебя на письменном столе.
— Сейчас посмотрю. — После секундного колебания он добавил с примирительной улыбкой: — Не знаю, солнышко, как буду работать без твоего портрета, витающего надо мной. Я к нему привык, он меня вдохновляет.
— Мне без него легче дышится, — сухо сказала Нина. — Для меня он был вечным укором.
— Это в каком смысле? — спросил он после паузы.
Она не ответила. В раковину шумно била струя воды. Украдкой вздохнув, он покинул кухню.
В большом охристом конверте оказалось три листа бумаги: на двух были гранки, набранные бледным петитом в два столбца, а на третьем сопроводительное письмо, написанное крупным почерком от руки, — понятный только посвященным знак особого уважения. Он пробежал его глазами: Уважаемый Анатолий Павлович, просим Вас ознакомиться с этим материалом на предмет возможных добавлений или поправок…
Текст, как он сразу понял, представлял собой не что иное, как его биографию, подготовленную для нового издания Большой Советской энциклопедии, намеченного к выпуску в начале следующего года. С необъяснимой тревогой он придвинул к себе настольную лампу под желтым абажуром, который поддерживала витиеватая бронзовая скульптура взмывшего на дыбы Пегаса (подарок тестя), достал из кожаного футляра с тиснением («Глубокоуважаемому Анатолию Павловичу в день 50-летнего юбилея от преданных сотрудников») оправленную в серебро лупу и склонился над деловитыми строчками фактов.
«Род. 13 янв. 1929 г. в Москве. Рано проявил незаурядные аналитические способности. В 1947–1952 гг. обучался в МГАХИ им. В. И. Сурикова, где приобрел практическую подготовку, необходимую для теоретических исследований. В 1952–1967 гг. — преподаватель Моск. Высш. художественно-промышленного училища; к этому периоду относятся первые выдающиеся труды по теории изобразительного искусства. В 1963 г. опубликовал программную статью «Сюрреализм и прочие западные «-измы» как проявление несостоятельности капиталистического искусства» (вышла отдельным изданием в 1965 г.). В 1964 г. создал основополагающую монографию «Метод социалистического реализма в жанрах пейзажа и натюрморта на современном этапе». Член КПСС с 1964 г. Член Союза художников СССР с 1965 г. В 1967 г., по завершении педагогической деятельности, возглавил отдел художественной критики…»
Убедившись, что начало его пути освещено должным образом, без каких бы то ни было лишних, можно даже сказать нежелательных подробностей, Суханов сделал выдох и продолжил чтение, но уже менее придирчиво, легким кивком отмечая каждую новую веху своей стремительной карьеры — цикл статей, ворох наград, пару головокружительных прыжков через ступени служебной лестницы, создание двух базовых учебников — по истории (1968) и теории (1970) советского искусства, выдержавших, соответственно, четыре и шесть изданий; критический обзор направлений западного искусства (1972) и, наконец, триумфальный итог: назначение на пост главного редактора журнала «Искусство мира» в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Пространный абзац занимала общая оценка его деятельности: «Труды А. П. Суханова представляют собой блестящий синтез исторических и теоретических знаний… определяющее значение для всех видов искусства на современном этапе… вскрывают реакционную капиталистическую сущность импрессионизма, экспрессионизма и сюрреализма… в качестве главного редактора направляет развитие советского искусства, свободного от тлетворного влияния Запада и основанного на подлинно художественных принципах…»
Фейерверк похвал завершала скупая информация: «Проживает в Москве; женат, двое детей».
Перед ним была вся его жизнь, ловко втиснутая в три с половиной столбца мелкого шрифта: персональная дорога на вершину, которая не требовала ни добавлений, ни поправок и готовилась занять свое место рядом с другими судьбами, еще более великими, чем его собственная, в многотомном своде советских достижений — вот оно, наивысшее свидетельство успеха.
В любое другое время эта заявка на бессмертие вызвала бы у Суханова чувство глубокого удовлетворения, сродни восхитительно мягкому теплу, которое растекается по жилам от рюмочки дорогого французского коньяка, и он не замедлил бы поспешить с этим к Нине, надеясь увидеть ее редкую улыбку. Но сегодня она была явно не в духе, и невозможность поделиться с нею своим триумфом существенно омрачала его приподнятое настроение. Кроме того, обвинение в забывчивости его задело, несмотря на его явную несправедливость. Спору нет, он плохо запоминал места, имена, лица, потому что был слишком занят, чтобы обращать внимание на шелуху обыденной жизни, отчего большинство людей навсегда оставались для него случайными обитателями неких туманных пространств, мимолетно соприкасавшихся с его собственным пространством: безымянные соседи, безликие прохожие, рекой обтекавшие на светофоре его автомобиль, студенты с пустыми глазами, которые перебрасывались записочками и чистили апельсины в больших лекционных аудиториях, где ему изредка приходилось вести торжественные заседания. Надо было также признать, что кое-какие обстоятельства он вычеркивал из памяти намеренно, так как не видел причины забивать себе голову фактами и событиями, давно утерявшими всякое значение. Однако у него не было сомнений, что все люди время от времени слегка редактируют свое прошлое, чтобы удержаться на плаву, и что память у него не хуже, чем у других, — ничего существенного он не забывал.
Писательская судьба Ольги Грушиной уникальна: первый ее роман, «Жизнь Суханова в сновидениях», несмотря на экзотическую для американского читателя тематику, оказался необыкновенно успешным. Он получил хвалебные отзывы ведущих американских и британских изданий, вошел в список самых заметных книг 2006 года по версии New York Times и был номинирован на британскую литературную премию Orange Prize. В 2007 году авторитетный британский журнал Granta включил Ольгу Грушину в свой обновленный впервые за десять лет перечень лучших молодых романистов США.В основе сюжета «Очереди» — реальный исторический эпизод — возвращение восьмидесятилетнего Игоря Стравинского в Россию в 1962 году, после пятидесятилетнего отсутствия.Люди, которые почти год стоят в очереди у невзрачного киоска, мечтают купить билет на концерт великого композитора.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.