Жизнь, прожитая не зря - [14]

Вагоны протяжно дёрнулись и встали. Состав прибыл в Гудермес.

— Ну, так я скоро вернусь. Покурю только, — Алексей ещё раз обвёл всех взглядом, решительно встал, надел бушлат, нахлобучил шапку, открыл дверь и быстро зашагал по тамбуру к выходу.

— Вот дурак! — зло мотнул головой Сергей. — И куда его понесло?

— Закроем дверь и всё. Вернётся — пускай стучит, — отозвался Ахмед с раздражением и прибавил тихо. — Если вернётся.

— Да жалко этого дурака. И вообще, зря мы ему налили. Ишь, как выпил, так сразу на подвиги потянуло.

— Ну, а как не налить было? Неудобно же — сами пьём, а ему даже не предложить.

Они молчали, напряжённо вслушиваясь, вглядываясь друг другу в едва различимые во мраке лица. Ахмед нервно забарабанил пальцами по столику. Сергей прильнул к окну. Перрон был мрачен и казался пустым. Редкие фонари светили тускло, отбрасывая по сторонам длинные косые лучи. Вдали неясно прорисовывалось здание вокзала.

Мимо их вагона прошли трое, и Сергей со страхом заметил автоматы на их плечах. Один вдруг остановился, подошёл к составу почти вплотную и стал внимательно вглядываться в тёмные окна. Сергей, съёжившись, отпрянул вглубь купе.

— Чего там? — спросил Ахмед.

— Люди с оружием.

За окном послышалось нерусское бормотание. И снова тишина. Потом раздались шаги, гулко отдававшиеся в пустоте перрона. Осторожно выглянув из-за занавески, Сергей увидел три быстро удаляющиеся фигуры.

И тут же, где-то в той стороне, куда те направились, раздался громкий и надрывный женский крик. Его живо прервала короткая автоматная очередь. И опять всё сделалось тихо, безлюдно, дико.

— Стреляют, — коротко сказал Сергей и потупился.

Голос прозвучал глухо и отчуждённо. Ахмед ничего не ответил.

По тамбуру звучно протопали чьи-то ноги. Возле купе проводников раздалась громкая ругань, потом снова заслышались торопливые шаги. Ахмед услыхал шум открываемых в соседних купе дверей, резкие выкрики.

— Давай всё же закроемся. Мы не виноваты, что у него головы нет на плечах, — сказал Ахмед и потянулся к дверной ручке.

Но в этот момент дверь с шумом раскрылась, и в купе ворвались двое. Один — молодой, высокий, сухощавый и остроносый чеченец, с заросшим густой чёрной щетиной лицом. Второй — заметно старше него, приземистый, плотный, с колючими внимательными глазами, недобро поблёскивающими из-под чёрной вязаной шапочки, надвинутой на самые брови. В лица Ахмеда и Сергея вмиг уставились два пистолетных ствола.

— Деньги — на стол, сумки — на пол, — приказал низкий, негромко, но властно.

Держался он хладнокровно, с уверенностью, и во всём его облике явственно ощущалась угроза. Острый внимательный взгляд щупал испуганные лица жертв, колол их, словно иглой.

— Ну… Мы это., — с трудом заворочал деревенеющим зыком Ахмед.

Старший чеченец чуть опустил ствол, явно радуясь чужому страху, и по его губам проскользнула довольная улыбка. Видимо, опытный налётчик, он сразу понял, что люди в купе безоружны, напуганы и сопротивление не окажут. Потому оставалось лишь взять добычу и уйти.

Но второй — долговязый — шагнул вдруг вперёд, выругался и, оскалив зубы, обрушил страшной силы удар рукояткой пистолета на темя Сергея. Тот утробно охнул, навалился на стол и обхватил голову обеими руками. Его светлые волосы густо заалели, и поток крови хлынул по лицу.

— Ты чё, свинья, не понял?! — нервно крикнул молодой чеченец. — Деньги, шмотки на стол ставь!

— Да, сейчас, — будто издалека услышал собственный голос Ахмед и ватными, непослушными руками потянулся к своей сумке, стоящей на полу в ногах.

Он, не отрываясь, ошалело смотрел на окровавленное лицо Сергея и никак не мог нащупать её ручку.

— Быстро! — гавкнул длинный. — Закопаю! Сюда ставь!

Он указал пистолетом на столик и ударил рукояткой дагестанца в челюсть наотмашь. Его голова резко дёрнулась в сторону, и перед глазами всё закружилось, налилось красным. Он почувствовал, как во рту хрустнул и переломился пополам зуб. Но забившись в угол купе, Ахмед сквозь мутную пелену оцепенело, с ужасом глядел бандиту в глаза, не смея даже выплюнуть осколок. Рот наполнился горячим, солоноватым.

— Сумку!!! — неистово заорал чеченец, вновь замахиваясь пистолетом.

Ахмед рефлекторно проглотил выбитый зуб и, нащупав, наконец, ручку, выволок её из-под койки. Старший чеченец ловко подхватил сумку и поставил на стол рядом с собой.

— Вот…вот, — только и смог выговорить Ахмед.

Струйка крови вырвалась из уголка рта наружу и побежала по подбородку вниз, закапала на воротник.

— Это и тебя касается, ишак вонючий! — рявкнул молодой Сергею и снова хрястнул его рукояткой по голове, целясь в висок. — Я тебе глотку порежу! Уши, на хрен, отрежу! Шевелись!

Сергею казалось, что из пробитой головы вытекает по капелькам мозг. Истеричный и визгливый голос чеченца пронзал его до боли.

«Быстрей… надо быстрей. убьёт… убьёт», — бессвязно билось где-то внутри

Он полез в карманы брюк. Слабые, непослушные руки дрожали, мяли купюры, роняли их на пол. Старший бандит с ругательством вырвал у него деньги.

— Где остальные? Вы что, вдвоём тут едете? — спросил он.

— Д-да. То есть, нет, — запинаясь, выдавил Ахмед, украдкой стирая рукавом кровь с подбородка. — Один вышел.