Жизнь после смерти - [2]

– Там это, как его… сейчас на дальний конец мужики на "мерине" приезжали… – сообщил он, с трудом выпихивая слова изо рта.

– А ты откуда знаешь, что на мерине? Щупал, что ли? – заржал Витек.

– Да не на лошади, а на "мерседесе"! Мужики солидные, в костюмах.

– К тебе, что ли? Не иначе как от президента за советом, – не унимался Витек.

Но Федя не обратил внимания на его шпильки. Он поскреб трехдневную щетину на скуле и уставился на бутылку водки. "С бодуна мужик мается…" – понял Степаныч. Он неторопливо достал из сумки еще один пластмассовый стаканчик, налил почти до краев и протянул Феде.

– Выпей, расслабься.

Тот вытянул весь стакан, не поморщившись, и замер с закрытыми глазами. Словно заснул.

– Ты чего? – испугался Белов.

– Ща, подожди, – Федя как будто прислушивался к чему-то 'внутри себя.

Собутыльники смотрели на него с пониманием. А Федя стал меняться буквально на глазах.

Его серое испитое лицо вдруг посветлело, морщины разгладились, кожа на лице порозовела… Впечатление было такое, что он сбросил одну маску – бомжа-клошара, и надел другую. То ли Чехова, то ли Леонида Андреева.

– Так о чем мы? – Исцеленный открыл глаза. – Степаныч, ты помнишь, в прошлом году Пельмень возле старой бойлерной тоже мешок. Подобрал? А там деньги оказались. Толи их в банке на уничтожение списали, толи украли где. Они еще тогда чуть подгорелые с одного боку были.

– Ну и где твой Пельмень? – напомнил Витек. – Приехали вот такие же, в костюмах, и увезли. А потом его голову на свалке нашли. Пару месяцев он на эти бабки только и прожил. Но Федю было трудно переспорить.

– Зато как жил? Сам благоденствовал и нуждающимся помогал, как мать Тереза. Так и пакет-то у него был небольшой совсем. А тут. Настоящий мешок. Вот такой! С тебя размером. Ну что, Степаныч, голубчик, вперед? А то ведь сгорит добро!. Степаныч скривился, как от зубной боли.

– Нет, на дальний конец не поеду. Я там в прошлый раз картер чуть не пробил. И подвеску угроблю. У меня же не самосвал.

– И не "мерседес", – ухмыльнулся Витек.

Но Федя не сдавался.

– Слышь, Степаныч, а там канистра новая лежит, на двадцать литров. Они бензин-то вылили, а канистру там же и бросили.

Степаныч задумался. В мешок с миллионом долларов он, конечно, не поверил, но вот новая канистра – другое дело. Это – конкретика!

– Съездить разве, поглядеть? – спросил он не то Витька, не то самого себя. А Федя все не унимался.

– Говорю же – деньги там. На уничтожение привезли, сжечь. Может. Это вообще баксы?

Витек. Белобрысый голубоглазый парень лет двадцати пяти, сплюнул в щель между зубами.

– Нам и рубли сойдут! Ладно. Интеллигент малахольный, считай – уболтал. Степаныч, заводи свою ласточку! Поехали, глянем, пока все не сгорело!

Степаныч. Солидный мужчина пожилого возраста, с недовольным ворчанием направился к дощатому, сбитому из горбыля сараю. Возился он там минут пять… За это время Витек и Федя успели допить водку. Степанычу оставлять не стали, поскольку он за рулем.

Наконец в сарае зафырчал двигатель, и из распахнутых ворот показалась небесно-голубого цвета легендарная "копейка". Несмотря на преклонный возраст, машина сверкала чистотой и выглядела ухоженной. За рулем восседал гордый Степаныч. Счастливое выражение как ветром сдуло с его лица, когда Витек, а за ним и Федя, полезли в машину, марая сиденья своими грязными засаленными обносками.

– Трогай, шеф! – сказал Витек с вальяжным видом, как барин кучеру.

И машина медленно покатилась по грунтовке в сторону свалки. Когда они прибыли на место, огонь уже совсем ·приблизился к мешку. Еще немного – и могла бы вспыхнуть пропитанная бензином земля, а вслед за ней и сам мешок с его содержимым.

Витек заметно прихрамывал на правую ногу. Утопая в грязи по щиколотку, он, а за ним и Федя приблизились к мешку. Он был большой и черный. В таких и в самом деле возят деньги. И трупы. Витек с Федей осторожно ухватили мешок за концы и отволокли его подальше от огня. Степаныч тем временем занялся канистрой.

Едва взявшись за мешок, Федя сразу же понял, что там, внутри, не деньги, а что-то совсем другое. Край мешка задрался, и обитатели свалки увидели лицо человека. Смертельно бледное лицо!

– Мужик! Мертвый! – охнул Федя.

– Вот тебе и бабки! – Витек снова ухмылялся, хотя И ему было не до смеха. – Пошли-ка отсюда, пока нам хомут не подвесили!

– За что? – не понял Федя. – Мы же ничего такого… Витек просто в ярость пришел от такой бестолковости.

– А ничего такого от тебя и не требуется.

Зуб даю – это они нарочно свою ментовскую прокладку устроили! Подкинули трупешник, а сами сидят сейчас вон в тех кустиках и ждут, чтобы нас взять. Федя решительно покачал головой.

– А чего же тогда не берут? Ждут Нового года? Нет, это и не менты были.

К ним подошел Степаныч, озабоченно потирая подбородок. Он долго и внимательно разглядывал лицо человека в мешке.

– Не нравится мне этот парень, ох, не нравится! Хорошего человека на свалку просто так не выбросят. Витек осклабился.

– Так себя же, поди, плохим. Не считаешь? А ты ведь тоже тут, на свалке оказался.

– у меня на то причины были, – хмуро возразил Степаныч.

– Так и у него они наверняка имеются, гнул свое Витек и поправился. – То есть имелись. При жизни.