Жизнь по-американски - [35]

Огромное влияние на меня оказала судьба Кнута Рокне, легендарного норвежца, тренера команды "Нотр Дам", погибшего в авиакатастрофе в 1931 году, после того как он внес ряд изменений в правила игры в футбол.

Как-то за ленчем в студии "Уорнер бразерс" я заговорил о том, что неплохо бы сделать фильм о его жизни, и спросил присутствующих здесь же сценаристов, что нужно для того, чтобы написать такой сценарий. Спустя какое-то время я начал работу над ним. Пэт О’Брайен, ирландец по происхождению, мой коллега и лучший друг, на мой взгляд, как никто подходил на роль Рокне.

Конечно же, нашлась роль и для меня: я мечтал сыграть Джорджа Гиппа. Этот футболист, случайно заглянувший на поле, где тренировалась команда Рокне, со временем стал звездой той же величины, и не менее легендарной, чем сам тренер. Гипп умер через две недели после финального матча.

Сценарий я, кстати, писал совершенно бесплатно. Роль Гиппа — бессменного Гиппера — казалась мне достаточным вознаграждением. И вдруг в одном из номеров "Вэрайети" я прочитал, что студия "Уорнер бразерс" собирается снимать фильм о Кнуте Рокне с Пэтом О’Брайеном в главной роли.

Я бросился к друзьям. Я не мог понять, что происходит. Мне объяснили, что я слишком много говорил о своих планах. Идея понравилась, и студия купила права на сценарий о Рокне. Более того, уже с десяток актеров прошли пробы на роль Гиппа.

К кабинету продюсера я бежал бегом. Влетев в кабинет, я выдохнул свою просьбу: взять меня на роль Гиппа. В ответ я услышал, что совершенно не похож на этого "величайшего футболиста эпохи". Я не уходил и спросил, что это означает. "Если дело в том, что он весил 200 фунтов, так знайте, что во мне даже на 5 фунтов больше, чем было у Гиппа, когда он играл за "Нотр Дам".

Они искали на эту роль атлета. Но ведь большая часть игроков выглядит далеко не по-спортивному, когда на них нет формы. И наоборот: бывают парни, не имеющие к спорту никакого отношения, но кажущиеся эталоном игрока, стоит только соответственно одеть их.

Внезапно я вспомнил слова одного оператора, утверждавшего, что бюрократы из руководства студии верят только тому, что видят на пленке. Вскочив в автомобиль, я на огромной скорости помчался домой и принялся разбирать свой дорожный сундук, который привез из Диксона. Отыскав нужную мне фотографию, где я был снят в форме футбольной команды колледжа, я помчался обратно на студию и водрузил ее на стол продюсера.

Тот внимательно изучил фото, перевел взгляд на меня и сказал: "Могу я оставить ее здесь на некоторое время?"

Не прошло и часа после моего возвращения домой, как зазвонил телефон. Меня просили прибыть на студию в восемь часов утра для кинопроб на роль Джорджа Гиппа. Роль Рокне в этой пробе вызвался сыграть Пэт О'Брайен. На другой день меня утвердили на роль Гиппа.

Недели через две после того, как мы закончили фильм "Кнут Рокне — победитель", я сидел на заднем ряду крохотного зальчика в Пасадене, где проходили просмотры новых фильмов студии. Мне не терпелось увидеть реакцию зрителей на первом же просмотре.

Погас свет, и на экране появились первые кадры. Я почувствовал, что от зрителей исходит какое-то тепло, словно от пылающего очага. Я только что появился на экране, но в очень эмоциональной сцене: умирающий Гипп обращается к Рокне со словами: "Когда-нибудь, если настанут тяжелые времена и мальчикам не повезет, попроси их собрать все силы и выиграть бой для Гиппа. Не знаю, где я буду к тому моменту, да это и неважно. Но я все равно узнаю о победе и буду счастлив".

Мой герой еще не договорил до конца фразу, а в зале уже шуршали носовыми платочками и со всех сторон слышались сдавленные всхлипывания и шмыганья носом. Может быть, это и была та победа, которую я ждал?

Домой я вернулся довольный и не успел еще забраться в постель, как раздался телефонный звонок. Звонили со студии — завтра утром я должен прибыть в костюмерную: "Вы играете роль Кастера в фильме "Дорога в Санта-Фе".

Это был фильм Эррола Флинна, а мне предложили сняться во второй главной роли. Нет, меня вводили в фильм не второй знаменитостью, просто я получал одну из главных ролей в большом кино. На следующий день мне показалось, что сотрудники студии расположены ко мне более дружелюбно. В костюмерной же меня ждала сцена, которую я запомнил на всю жизнь.

Всю ночь швеи студии работали над моими костюмами. Ожидая примерки, я огляделся и заметил вешалку с готовым платьем, на которой болтался ярлычок с именем "Кастер" и фамилией другого актера. Один из работников костюмерной сгреб развешанные костюмы и швырнул их в угол, точно кучу тряпья. Затем на вешалке появились голубые, расшитые золотом мундиры с тем же именем — Кастер, но рядом стояла уже моя фамилия. Я взглянул на кучу тряпок в углу: где гарантия, что подобная участь не будет уготована со временем и мне?

В тот же год, когда я снимался в фильме о Кнуте Рокне, я женился на Джейн Уаймен, также работавшей по контракту на студии "Уорнер бразерс". У нас родились очаровательные Морин и Майкл, однако брак не был удачным, и в 1948 году мы развелись.

После съемок в фильме о Рокне меня стали регулярно приглашать на главные роли в фильмах категории "А". Я смог купить дом для отца с мамой — первый дом, которым они полностью владели, — и, как мне кажется, помог Джеку обрести чувство собственного достоинства, утраченное было после того, как сердечный приступ лишил его работы.