Жизнь первая. Вырывая страницы - [40]
— Я надеюсь, — произнес он в ответ, и связь прервалась.
— Кто это был? — Питер уже стоял рядом, держа в руках два бокала.
— Это Джеймс, узнавал, как я долетела, — ответила Лидия.
— Он обо всех сотрудниках так заботится? — немного нахмурившись, спросил Питер.
— Не знаю, мне не с кем себя сравнить, — улыбнулась девушка и тут же сменила тему беседы: — Что это у тебя?
Питер посмотрел на стаканы и, наконец, улыбнулся:
— Мой фирменный коктейль!
— Из чего он? — Лидия с интересом рассматривала протянутый бокал.
— Это секрет, я его никому не выдаю, почти профессиональная тайна!
Девушка пригубила сладкий напиток с приятной кислинкой:
— Вкусно!
Питер расплылся в довольной улыбке.
— Когда ты переезжаешь в Лондон? — спросил он, присаживаясь напротив.
— Ориентировочно в июне, — Лидия поставила бокал на стол. — Мы с Джеймсом пока не оговаривали точной даты отъезда.
Услышав имя будущего босса, англичанин вновь нахмурился и задумчиво покрутил меню в руках. Девушка тоже взяла в руки тяжелую папку:
— Я ни одного названия не знаю, все по-французски.
— Хочешь, переведу тебе ингредиенты? — ответил вопросом Питер.
— Нет, это займет какое-то время, а я уже нагуляла неслабый аппетит, так что просто посоветуй мне что-нибудь на свой вкус.
— Хорошо, — Питер махнул официанту и, когда тот подошел, сделал заказ.
— У тебя хорошо получается говорить на французском, — с улыбкой заметила Лидия.
— Я какое-то время учился во Франции, пока был школьником, — мужчина оживился, услышав ненавязчивый комплемент. — У отца была, так сказать, длительная командировка, он ученый-геолог, большую часть времени проводил в разъездах. Когда он на два года уехал в Антарктиду, мама решила не оставаться в Лондоне, и на все это время мы переехали к ее родственникам в Париж. Так что волей-неволей мне пришлось освоить французский, о чем я теперь нисколечко не жалею!
— Тяжело было на новом месте? — Лидия вспомнила, как провела год в Петербурге, работая там до повышения и перевода обратно в Москву. Не так просто переехать в другой город, а уж что говорить про другую страну?
— Дети легче ко всему адаптируются, — заметил Питер. — Мне тогда было десять и я не помню особых сложностей. А ты все детство провела в Москве?
— Да, меня кроме как на дачу да на Черное море к родственникам больше никуда не возили. Лет с двадцати я стала путешествовать самостоятельно, но никогда всерьез не задумывалась о переезде в другую страну.
— Что ж, в Англии у тебя уже появились знакомые, так что это немного облегчит твою адаптацию, — деловито заметил он.
— Я как-то пока вообще об этом не думала… — Лидия покопалась в памяти и поняла, что сказала чистую правду.
Со времени возвращения в Москву она вообще не задумывалась ни о трудностях, которые вызовет переезд в Лондон, ни о нюансах вечной жизни. Погружение в обстановку родного города, его суету и быстротечность будней сыграло свою роль. В сравнении с привычной действительностью произошедшее в Англии больше походило на красочный волшебный сон, нежели на реальность, изменившую ее жизнь. Только периодические звонки Джеймса неустанно напоминали ей о грядущих переменах. Друзья по-разному восприняли ее желание сменить работу и переехать за границу, но единственное, что в конечном итоге им оставалось, это принять ее решение как должное. Ведь не она первая и не она последняя, кто, будучи высококвалифицированным специалистом, отправляется зарабатывать деньги в другую страну.
— Может, оно и к лучшему, — Питер внимательно смотрел на собеседницу. — Ни к чему тебе заранее забивать голову, тем более что многого это не изменит.
— Может, мне пройти какой-нибудь тренинг? — с шутливой иронией в голосе спросила Лидия. — Есть такие?
Питер улыбнулся:
— Возможно, никогда этим не интересовался. Но на мою поддержку ты всегда можешь полагаться!
— Спасибо, — девушка благодарно кивнула.
Им подали салаты, потом горячее. Тема разговора плавно перешла на горные лыжи, которые как нельзя лучше сочетались с горячим глинтвейном и заснеженными горами за окном. Именно здесь и сейчас Лидия чувствовала себя абсолютно счастливой, лишенной тревог и грустных воспоминаний. Как же много лет она не испытывала ничего похожего. За последние два года с Антоном она могла по пальцам пересчитать что-то вроде вспышек счастья, которые ощущались бы всей душой и как будто поднимали ее над землей, позволяя чувствовать невероятное единение двух любящих людей. Все они были невероятно мимолетны и длились не дольше мгновения. Частенько за ними следовали какие-то перебранки, перерастающие в долгие обиды и недельное молчание. В конце концов, Лидия вообще перестала находить в их совместной жизни подобные приятные моменты. Все скатилось до какой-то рутинной обыденности. Она уже ничего не чувствовала, а просто проговаривала вслух все плюсы их взаимоотношений, заставляя себя верить в то, что именно этот человек ей необходим. И, наверное, только потраченные годы, как не отбившиеся ничем инвестиции, заставляли девушку следовать своей цели, продолжать ожидать заветных дивидендов в виде счастливого финала, несмотря ни на что и не замечая очевидных вещей…
«Вечная жизнь кажется лакомым кусочком, пока не попробуешь ее на вкус…» И семь лет спустя Лидии приходится ощутить эту нестерпимую горечь, ведь согласно Уставу бессметных она вынуждена „умереть“ для своего любимого мужа, навсегда оставив в прошлом все то, что было ей бесконечно дорого…
Каждый раз, когда на очередном ухабе безжалостная железяка, то ли забытая кем-то в багажнике старого драндулета, то ли специально оставленная с целью «чтобы жизнь медом не казалась», бесцеремонно впивалась Виктории прямо под ребра, та готова была поклясться кому угодно и на чём придётся, что если и на этот раз получится выпутаться из неприятностей, впредь – никаких журналистских расследований и чужих проблем! Своя рубашка, или если хотите – свои ребра, как говорится, ближе к собственной персоне. «Но каковы наглецы, – в следующий же момент сбивалась с пути праведного своевольная журналистская мысль, – слабую женщину прямо средь бела дня почитай в самом центре Москвы да в грязный вонючий багажник! И ладно бы еще в какой-нибудь «лексус» или «ренж ровер», где хоть лежать можно не в позе эмбриона и дышать не через раз, а то в добитые «жигули», которые того и гляди развалятся на очередной кочке.
В 2270 миллионы людей живут на искусственной планете, называемой Титаниум — в мире всеобщего социального благополучия и нескончаемого технологического прогресса.Больше 250 лет они ничего не знают о тех, кто остался на Земле, пережил глобальную экологическую катастрофу и ради выживания вступил в военный альянс с могущественной расой пришельцев.Долгие годы эти две цивилизации людей были разделены сотнями световых лет, но им суждено сплотиться перед лицом единственного настоящего врага человечества, и сразиться за свое будущее.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.