Жизнь - Отечеству, честь - никому! - [23]

В первый год учебы в Ташкентском ВОКУ курсанты училища осенью при­влекались для уборки хлопка. В октябре две роты третьего курса попали в кол­хоз «Шарк Юлдузи» («Звезда Востока»), которым руководил трижды Герой Со­циалистического Труда Хамракул Турсункулов. Стране еще с войны был нужен хлопок, в том числе и для производства пороха. Так вот этот «герой» научился использовать труд военных и студентов, а его результаты - объем собранного хлопка - поочередно записывались на счет колхозников. В соответствии с эти­ми «достижениями» руководители колхоза и бригад получали высокие звания и награды. А мы видели и немалые приписки. Жили курсанты в антисанитарных условиях в сараях, однако местных чиновников это не интересовало. Возмущало еще и то, что весь месяц мы работали дотемна, без выходных, а колхозники в это время особо не утруждали себя работой, ездили на базары, имели выходные дни.

Вскоре из Заполярья с должности командира дивизии прибыл новый на­чальник военного училища генерал-майор Задорнов. Постепенно подобрался состав преподавателей, а желающих работать в училище хватало.

В Ташкенте я вступил в члены КПСС - кандидатом стал еще в Полтав­ском училище. Вадим Елисеев был назначен заместителем командира перво­го взвода третьей роты, я избран комсгруппоргом взвода. Николай Гаврильчик стал командиром отделения. Наши командиры - взводный Алексиков и ротный Приходько, оба капитаны, и комбат подполковник Кусов - были опытными и уважаемыми офицерами.

Учебный центр училища находился в 35 километрах от Ташкента, рядом с Чирчиком, в котором дислоцировалось танковое училище имени маршала бронетанковых войск П. С. Рыбалко. Там мы отрабатывали вопросы тактиче­ской, огневой подготовки, вождения и стрельбы из танков. Высоты «Игрек-аш первый», «Игрек-аш второй», «Игрек-аш третий», пожалуй, нам запомнились навсегда. Трассы вождения были заполнены песком и пылью, густой шлейф во время движения танков тянулся за горизонт. В 20 километрах от лагеря на тактическом поле находилось «Озеро командующего», вырытое в бытность ко­мандующего округом генерала И. Е. Петрова.

В Узбекистане, особенно в южной части, уникальная природа: горы и до­лины, горные речки с водопадами. Помню, как-то мы совершили подъем на горную вершину Большой Чимган (высота 3309 метров), где были установлены памятники Ленину и Сталину.

Ташкент был своеобразным, по-южному необычным городом: в центре - современные дома и рядом старый город с узкими улочками и глинобитными строениями. Особого колорита добавляли разнообразные, чем-то диковинные рынки. Лето жаркое, до июня зеленеют деревья и трава, а позже все выгорает, покрывается пылью, нос забивает тополиный пух.

С весны, уходя на тактические занятия, мы заполняли фляги чаем и вы­пивали его весь, часто даже не хватало. Позже он оставался во флягах, а в июле чай уже совсем не брали, разве только для того, чтобы помыть арбузы, дыни или виноград.

Один из выпускников Ташкентского суворовского военного училища не­давно написал стихотворение, которое напомнило мне годы учебы в том вос­точном городе.

А мне б в Ташкент, где очень жарко,

Где пот соленный жжет глаза.

Как новогодние подарки

Урюк и яблоки висят.

А мне б туда, где за дувалом

Узбечка варит бешбармак.

А мне б туда, где называли

Меня по-дружески «кунак».

А мне б в Ташкент, где юность туго

Солдатским стянута ремнем,

И где за яблоневой вьюгой

В арык глядится чайхана.

А мне б Ташкент (теперь он новый) -

Там жизнь моя, моя судьба.

А мне б туда, где на базарах,

Узор арбузный, запах дынь...

Куда-то вдаль умчалась старость,

И вновь я был бы молодым...

Восток, как известно, дело тонкое... Ташкент имел свои характерные отличия и в культуре, и в архитектуре, и в обычаях. Когда мы впервые пошли в парк им. Тельмана и галантно поклоном головы, как нас учили, стали пригла­шать девушек на танцы, то они нас словно не понимали, отворачивались и ухо­дили. Поначалу мы не могли понять, в чем дело, и начали присматриваться, как это делают местные. А те подходили бесцеремонно, брали девушек за руку и, как ни в чем ни бывало, шли танцевать. Дело нехитрое, мы скоро овладели этим приемом. Но, тем не менее, у нас в училище культура обращения с девушками была на высоте.

За время учебы в Ташкенте во время военных парадов на площади Ленина мы четыре раза прошли торжественным маршем с карабинами в положении «на руку». В том числе и на первомайском параде 1960 года, когда над нашей терри­торией пролетел самолет-разведчик У-2 ЦРУ США, пилотируемый Френсисом Пауэрсом, позже сбитый зенитной ракетой войск ПВО в районе Урала. Мы об этом в тот момент, естественно, не знали, лишь обратили внимание на необыч­ные передвижения и возбужденные разговоры на правительственной трибуне. Однако в целом церемония парада прошла по плану.

В 1959 году училище участвовало в корпусных учениях в пустыне Кара-Кум в Туркмении под руководством командующего войсками ТуркВО генера­ла армии И. И. Федюнинского. Наше подразделение обозначало минометный взвод, и мы, совершая марш на автомашинах ГАЗ-63, впервые столкнулись с совершенно новой природой: сплошные песчаные барханы, которые надо было преодолевать, расположенные далеко друг от друга колодцы, вода в которых соленая, стада верблюдов, изредка попадающиеся зеленые кусты верблюжьей колючки. В таких антисанитарных условиях она спасала нас от диареи, мы ее заваривали вместо чая.