Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2 - [162]

Устроители празднества держали в полном секрете, какие меня ожидают поздравления и приветствия. Утром 15-го мая я узнал, что во всех газетах появились очень сочувственные статьи: (Чичибабина, Шпитальского, Фокина и др.) с моим портретом и перечнем моих главных научных заслуг. Мои друзья уже с утра стали по телефону выражать мне свои поздравления; особый курьер из Реввоенсовета привез мне поздравительную телеграмму за подписью* Ворошилова. Волнение охватывало мое существо все более и более, и я опасался, буду ли я в состоянии хорошо сказать свою речь перед громадной аудиторией, где соберутся все выдающиееся представители нашей науки. К моему большому огорчению, моя верная подруга, моя жена, в это утро, — вероятно, тоже от переживаемых волнений, — получила такую мигрень, что принуждена была остаться в постели и не могла присутствовать на торжественном заседании.

Когда я приехал за десять минут до начала заседания, то громадный зал Музея был уже переполнен и ровно в 1 час дня Председатель Организационного Комитета М. Я. Лапиров Скобло открыл торжественное заседание, указав причины, почему советское правительство решило праздновать мой юбилей.

По предложению Организационного Комитета Президиум этого заседания был избран в следующем составе: председатель — академик С. Д. Ольденбург; академики Курнаков и Ферсман; от Президиума ВСНХ А. Серебровский; от Реввоенсовета И. Уншлихт и С. Каменев; от Наркомздрава Н. Семашко; от НТО

В. Свердлов и Л. Мартенс; от Наркомпроса В. Н. Яковлева; от Института НТО А. Бах, С. Швецов и Э. Брицке; от Главхима А. Юлин и В. Кравец; от Совета Сездов Химической Промышленности П. Дубов; от Артиллерийского Комитета Р. Дурлахов; от Военно-Промышленного Управления В. Михайлов; от Осо-авиохима П. Чекин; от Моск. Выс. Тех. Учил. Н. Горбунов и проф. В. Ушков; от В АН С. Хренников; от ГИПХ Б. Климов; от 1-го Моск. Университета Н. Зелинский и И. Каблуков; от Менделеевского Института И. Тищенко; от Ленинградского Технологического Института А. Яковкин и Е. Шпитальский; от Военно-Технической Академии А. Солонина; от ВоенноХимических Курсов Я. Авиновицкий; от Коксо-бензольной промышленности Г. И. Булгаков; от Анило-красочной промышленности Л. Ландау; от ЦК химиков Ступников; от хим.-техн. издательства М. Блох; ученый секретарь А. Шахно; секретариат: Н. Клюквин, Д. Лебедкин, П. Савков и Н. Порохин.

После утверждения состава президиума слово было предоставлено мне. В своей речи я попытался подвести итог и своей научной работы и дать философски обобщенное об’яснение тех химических процессов, которые меня особенно интересовали, — полный текст этой речи я даю ниже, в приложении к этому тому. Моя речь, — я говорил, а не читал, — была прослушана с большим вниманием и, как мне потом говорили многие присутствовавших, произвела хорошее впечатление. С большими речами, посвященными итогам моей научной и общественной работы, выступили также проф. Н. Д. Зелинский и проф. В. П. Кравец, после чего начались выступления многочисленных делегаций от различных правительственных, научных и др. организаций и обществ, а также чтение приветственных адресов и телеграмм. Я, конечно, не имею возможности не только приводить здесь их тексты, но даже дать их список, — это заняло бы слишком много места (полный отчет о праздновании моего юбилея был тогда же издан в Москве Научным Химико-Техническим издательством, — там даны тексты всех речей и всех приветственных адресов). Отмечу только, что общее количество полученных приветствий было ровно 392, из которых 160 было от разных обществ и учреждений из России, 119 — из заграницы и 113 от отдельных лиц; из заграницы больше всего приветствий было получено из Германии: (62), Англии и Шотландии (15), Франции (10), Швеции (10), Соед. Штатов (3) и т. д.; в общей сложности приветствия были получены из 18 стран, — и это несмотря на очень позднюю рассылку сообщени о чествовании, что помешало, как позднее стало известно, откликнуться целому ряду обществ и организаций.

Вечером того же 15 мая в залах ЦКУБУ был устроен банкет, на котором, несмотря на довольно высокую плату, присутствовало более 200 человек. Двоюродная сестра моей жены, известная балерина Е. В. Гельцер и ее муж, режиссер Московского балета, В. Д. Тихомиров из’явили согласие принять участие в нашей дружеской трапезе; после ужина она вместе с Тихомировым протанцовала русский танец, а известный скрипач Сибор выразил сам желание сыграть. Известный конферансье Гальперин в остроумных стихах изложил главные черты моего характера и важнейшие события из моей жизни. Банкет затянулся до глубокой ночи. Здесь нет возможности привести хотя бы часть интересных и остроумных речей, произнесенных моими сослуживцами и учениками.

Не могу только забыть речи моего большого друга, остроумнейшего и талантливого человека, проф. Е. И. Шпитальского. Он ничего не боялся и говорил о вещах, которые лучше было не затрагивать, т. к. всевидящее око ГПУ никогда не оставляет без внимания даже малейшего намека на критику советской власти. В своей речи Е. И. уподобил меня катализатору в руках советской власти. Утром в своем докладе, раз’ясняя действие катализатора в химических реакциях, я указал, что катализатор на мгновение соединяется с одним из реагирующих тел, а затем, после выделения из этого образовавшегося комплекса нового продукта, катализатор снова появляется в своем первоначальном виде. Так и советская власть — говорил Е. И., — берет Ипатьева, когда надо, а потом отдает, снова берет, когда приходится туго и снова удаляет и т. д. Это сравнение было не в бровь, а в глаз, так как за несколько месяцев я был удален с занимаемых мною должностей.