Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917 - [132]

iK большому моему сожалению, Л. Г. Гурвич действительно не дожил до того времени, когда в Соед. Штатах стали термически пол|имеризовать этилен и олефины, превращая их в авиационный газолин с помощью моего каталитического метода при высоких давлениях.

*

6-го декабря 1910 года, в день именин Государя Николая 2-го, я был произведен в генерал-майоры. Я упоминаю об этом событии, потому что получение генеральского чина является очень крупным событием в карьере военного человека. Этот высокий военный чин давал его обладателю* большую смелость высказывать свои независимые убеждения и заставлять высшее начальство более прислушиваться к его словам и советам. Не даром говорили, что в карьере всякого военного существуют два момента: производство в первый офицерский чин и производство в генералы. Я не буду также отрицать, что производство в генералы привело меня в радостное настроение; дома, в кргу родных и друзей, мы отпраздновали на славу эту царскую награду, полученную мною довольно рано (когда мне было 42 года). Над генералами смеялись, говоря, что они утрачивают свое имя, так как вся публика начинает называть их «Ваше Превосходительство»; большинству генералов это очень нравилось, и некоторые из них очень сердились, когда их называли по имени и отчеству. Мне, наоборот, такое обращение не нравилось и я попросил всех служащих в лаборатории, а также всех моих знакомых по старому обращаться ко мне по имени и отчеству, что и вошло в обиход к моему большому удовольствию.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

УБИЙСТВО СТОЛЫПИНА

1-го сентября 1911 года в России произошло событие, которое в сильной степени омрачило всех русских людей, сознававших, какие пагубные последствия оно может иметь для судеб Российского Государства: в Городском театре, в Киеве, на парадном спектакле в Высочайшем присутствии был тяжело ранен председатель Совета Министров и министр внутренних дел Петр Аркадьевич Столыпин. На конец августа в Киеве было назначено открытие памятника Императору Александру 2-му в Высочайшем присутствии. На это празднество приехали многие министры и лица царской свиты. В числе других были П. А. Столыпин и В. Н. Коковцев (министр финансов). На парадном спектакле П. А. Столыпин сидел близко к царской ложе, в первом ряду около левого прохода. Охрана Высочайших Особ, а равно и министров была организована товарищем министра внутренних дел ген. Курловым и губернатором Треповым; главным ответственным лицом являлся, конечно, Курлов. Для наблюдения за Столыпиным и для охраны его от возможных покушений, в театр был допущен агент охранного отделения Багров, который находился на службе сравнительно не долгое время и ранее был в партии социалистов-революционеров. Во время первого антракта Багров, вместо того, чтобы неуклонно наблюдать за особой Столыпина, вышел из театра, чтобы покурить; его видел там его ближайший начальник подпол)к. Кулябко, который не сделал ему никакого замечания. Во время второго антракта Столыпин стоял в первом ряду около баллюстрады оркестра. Царская ложа в это время была пуста. Театральная зала в значительной степени опустела, так как большинство публики направилось в фойэ. Вдруг раздались два выстрела, и раненый Столыпин опустился на ближайшее кресло, на котором он и был вынесен из театра и отвезен в госпиталь. Несмотря на поданную ему медицинскую помощь, 6 сентября П. А. Столыпин скончался. Перед смертью, 5-го сентября, Столыпина навестил Государь, но его не видал; он вынес впечатление, что дело еще поправимо, так как лейб-медик Боткин сказал, что особой опасности нет и что Столыпин поправится. В этот же день Государь уехал в Чернигов, откуда возвратился в Киев 6 сентября, когда Столыпина уже не было в живых.

Я несколько подробно останавливаюсь на этом печальном для всей России событии, так как хочу отметить здесь в общих чертах создавшуюся к тому времени ситуацию всего правительства, возглавляемого в то время П. А. Столыпиным.

За последнее время перед убийством, отношение Царя к к Столыпину было очень неблагоприятным. Даже нам, обывателям, было заметно, что царь не доволен всем поведением главы правительства и, видимо, стремится от него избавиться. По городу ходили слухи, что царь недоволен Столыпиным потому, что его фигура заслоняет лик монарха и что у всех сложилось впечатление, что наладившаяся нормальная жизнь страны всецело обязана мудрой политике Столыпина. Несомненно, придворные круги, подлизалы из «Союза русского народа», вроде доктора Дубровина, редактора паскудной газеты «Гражданин», князя Мещерского и т. п., не переставали настраивать царя против существования народного представительства и против всех министров, которые честно и разумно сознавали необходимость нового строя для России. Я и мне подобные, которые никогда не занимались политикой, всецело одобряли политику Столыпина и отлично понимали, что придворная челядь мешала ему провести другие либеральные реформы и что надо еще удивляться, как много ему удалось сделать для благополучия страны за 5 лет пребывания у власти.

Две главные реформ были поставлены в первую очередь правительством Столыпина: они касались землеустройства