Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский - [97]
А остатки Ногайской Орды, переправившись в низовьях Дона, уходили берегом Сурожского моря к горбам Кавказа. Скрипели колеса двуколок, брели старики, женщины и дети, стада и табуны, чтобы на левобережье бурной Кубани-реки найти себе пристанище. Так побитый и пораненный зверь ищет логово, чтобы зализать раны.
С первым апрельским выгревом, когда стаял снег на полях, но еще оставался по лесным буеракам да по глубоким оврагам, из Владимира выступил великий князь с конной дружиной. По дороге к нему пристал князь Константин Борисович, а из Ярославля привел четыре десятка гридней воевода Дрозд, и полки сдвинулись на Переяславль.
Недоволен великий князь Андрей: схитрил ярославский князь, не прислал дружину. Хотел было не принять его воевода с малым отрядом, но до поры промолчал. Настанет день, и он, князь Андрей, напомнит об этом Федору Ростиславичу.
У великого князя на душе неспокойно. Не потому, что терзала совесть, - ведь на родного брата войной пошел. Но у князя Андрея нет угрызений совести, не испытывал их ни сейчас, ни тогда, когда против брата Дмитрия меч обнажал. Беспокоит его, отчего хан Тохта не дал ему воинов?
Прежде, когда Андрей с Дмитрием вражду за великий стол повел, ордынцы ему помогли, на великое княжение посадили. И хотя они немало зла на Руси наделали, крови русичей пролили и многочисленный полон угнали, князь Андрей по воле хана Русью владеет.
Мысль, что хан отказал ему в своей поддержке, тревожит князя Андрея Александровича. Чем вызвал он недовольство хана Тохты? Ведь угождал, землю у ног его целовал, а уж сколько всякого добра, золота и серебра подарил и хану, и всем, у кого хоть малая власть в Орде была.
Теплилась у князя Андрея надежда, что Даниил не посмеет сопротивляться, миром уступит Переяславль, чай, понимает, на великого князя замахнулся, у кого ханский ярлык на господство…
Может, оттого Андрей Александрович и двигался не торопясь, словно давая брату Даниилу, князю Московскому, время одуматься. А когда переступили рубеж Переяславского княжества, прискакал дозорный из ертаула с недоброй вестью: у Клещина озера собралась рать князей Московского и Тверского и дружина переяславцев. Кроме конных гридней выставили князья еще пеших ополченцев. Правое крыло московская дружина держит, в челе Михаил Ярославич, князь Тверской, встал, а по левую руку - переяславцы.
Позвал великий князь своих воевод, совет держал. Мялись они, никто первым не решался высказаться. Наконец князь Константин Борисович заявил:
- Как ты, великий князь Андрей Александрович, хочешь, а я своих гридней на истребление не дам, ты уж прости меня.
Его сторону принял и воевода Дрозд. Насупился великий князь, сказал резко:
- Устрашились воеводы.
- Пустые слова твои, великий князь, - недовольно промолвил князь Ростовский. - Аль недруги перед нами? Свои.
- К миру с ослушниками взываешь?
- Кто ослушник, князь Андрей? - со смешком спросил князь Константин Борисович.
- Москва Переяславское княжество на себя приняла.
- По воле покойного князя Ивана Дмитриевича, - возразил ростовский князь.
- С Переяславским княжеством великому князю разбираться.
Пожал плечами Константин Борисович и встал:
- В таком разе и судитесь с Даниилом Александровичем.
Сказал и вышел из шатра, а за ним последовал воевода Дрозд.
Князь Андрей Александрович повернулся к боярину Ереме:
- Вели дружине изготовиться в обратный путь. Поклонюсь хану Тохте, чтобы рассудил нас с Даниилом. Ежели так далее пойдет, не будет сладу с Москвой.
Веселым хмельным застольем прощались Даниил Александрович и Михаил Ярославич. Вместе с ближними боярами пировали на горе. Сошлись в хоромах покойного князя Переяславского Ивана Дмитриевича. А кому места в просторной трапезной не досталось, тем столы во дворе поставили, благо день погожий, теплый.
По стенам трапезной - полки резные с посудой драгоценной, охотничьи трофеи, добытые переяславскими князьями, лук, который, по преданиям, повесил князь Ярослав Ярославич.
Князья Даниил Александрович и Михаил Ярославич сидели за дубовым столом на помосте, а ниже Юрий с Иваном да сын князя Тверского Александр, похожий на отца, - крупный, русоволосый, годами, как и Юрий.
Князья и бояре пили за дружбу, славили Всевышнего, что не довел до кровопролития, и удивлялись, отчего хан, милости которого так щедро сыпались на великого князя, на сей раз не послал Орду на Русь.
- Мыслимо ли, - говорил Даниил Александрович, положив руку на плечо Михаилу Ярославичу, - брат на брата войной шел!
Тверской князь кивнул, а Даниил продолжал:
- Мы с тобой, Михайло, от одних корней, Ярославовых, не забудем этого.
Иван к Юрию подался, шепнул:
- Предадут, ох как предадут, ровно Иуда Христа. Александр услышал, однако не возразил. Может, и прав меньший Даниилович? Сыну тверского князя Иван не приглянулся: ни ростом не вышел, ни обличьем.
Говорили, умом Бог не обидел, но как в том убедиться, коли Александр с Иваном редко виделись?
- И оное случается? - насмешливо спросил Юрий у брата.
- Свершится, брат, и мы станем тому свидетелями.
- Ужели?
- Вспомни Священное Писание: когда пропоют петухи.
Юрий повернул голову к Александру:
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Романы Н. Алексеева «Лжецаревич» и В. Тумасова «Лихолетье» посвящены одному из поворотных этапов отечественной истории — Смутному времени. Центральной фигурой произведений является Лжедмитрий I, загадочная и трагическая личность XVII века.
Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности, и жестокости Александра II.В ином свете видят личность царя и время его правления авторы этого тома.Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости – фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877 – 1878 гг., и роковое покушение на русского монарха.В том вошли произведения:Б. Е. Тумасов, «ПОКУДА ЕСТЬ РОССИЯ»П. Н. Краснов, «ЦАРЕУБИЙЦЫ».
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.