Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский - [92]
Орда пошла на орду.
Сшиблись. Звенел металл, лязгала сталь сабель, визжали и хрипели воины. Ржали, грызли человека дикие татарские кони. Степь кричала и стонала, щедро лилась кровь, под конскими копытами трещали кости воинов.
В битве сцепились две конные силы, и никогда прежде не доводилось видеть Любомиру такую жестокую сечь. Накануне боя мурза Чета сказал русским гридням:
- Кто приведет хану на аркане ослушника Ногая, тот, милостью величайшего, будет вознаграждён.
- Зрите, Ногай на кургане! - выкрикнул Любомир и первым толкнул коня в сечу.
За ним помчались другие гридни.
- Заедино держитесь! - подал голос Любомир и занес меч.
Долго рубились русичи, и там, где гуляли их мечи, пролегали улицы. К исходу боя половина русичей пала под татарскими саблями.
Сначала бой склонялся в пользу Ногая. Вот качнулось левое крыло орды Тохты, но вскоре выровнялось. Не повернул хан Тохта и чело. Тогда ударили по нему ногайцы, задев и правое крыло. Будто изогнулось золотоордынское воинство, но спустя время тоже выровнялось.
С тревогой следил за сражением Ногай. Так, как он рассчитывал, бой не получился. И хан сказал:
- Пора!
Принял из рук нукера шлем, надел и, подняв руку в кожаной рукавице, дал знак тысячникам.
Три тысячи воинов, подчиняясь ханскому приказу, гикая и визжа, помчались в сражение.
Прищурившись, взирал на битву Тохта. Он видел, как упорно наседают на него ногайцы. Но вот хан заметил и другое - в сражение вступил сам Ногай.
- Егудай, кажется, Ногай задыхается, - сказал Тохта.
- Он задохнется, когда я пошлю на него еще два тумена.
- Ты это сделаешь сейчас?
- Я подожду, пока за спиной Ногая не окажутся темники, какие отправились в обход.
- Но почему они задерживаются? Не опоздают ли?
- Я ожидаю их, когда солнце перевалит за половину своего пути.
- Ха, - выдохнул Тохта, - но это скоро… Тумены появились совсем неожиданно для Ногая.
Свежие, совсем не измотанные. Их удар был настолько стремительным, что ногайцы перестали сопротивляться. Они попятились, заметались. Ногай вздыбил коня. Кто-то из нукеров ухватил его за повод, потащил из боя. На нукеров наскочил Любомир, ударил одного. Краем глаза успел заметить, как в него метнули аркан. Упал на гриву. Петля пронеслась над ним. Мелькнула мысль: миновал плена.
На Любомира налетели два ногайца, а хан Ногай занес саблю. Отбив удар, гридин сшибся с Ногаем. Хан хоть и стар, а рубился ловко. Но на подмогу Любомиру подоспели товарищи. Они сбили ногайцев, прикрывавших хана, а Любомир, извернувшись, достал его…
Рассеяв и уничтожив большую часть ногайской орды, Тохта потерял интерес к сражению. Он ждал, когда к нему пригонят, как побитую собаку, того, кто вздумал называться ханом. Тохта станет глумиться над своим недругом и заставит его встать на колени на устрашение всем мурзам и темникам, толпившимся за хвостом ханского коня.
- Егудай, почему не ведут Ногая? - спросил Тохта у темника.
- Великий хан, - темник потупил голову, - его зарубил в бою русич. Он привез тебе голову непокорного.
Лицо Тохты искривилось в гримасе, он хлестнул темника плетью.
- Где этот гридин?..
Любомир спешился, поцеловал землю у копыт коня Тохты. Хан дышал тяжело, замерла его свита.
- Ты не исполнил моего повеления, русич! Любомир поднял голову, смело взглянул хану в глаза:
- Величайший из величайших, Ногай погиб, как подобает воину, с саблей в руке.
Тохта поднял плеть, но удара не последовало. Голос хана был хриплым:
- Ты не притащил мне жийого Ногая, но совершил над ним суд, какой вправе вершить только я, а потому я казню тебя.
К Любомиру подскочили нукеры.
- Поступите с ним так, как он с Ногаем. Нукеры кинулись на гридина, но тот оттолкнул их:
- Не троньте, сам пойду!..
Княгиня Анастасия лежала на высоких подушках, и мысли ее были далеко, там, где в Дикой степи хан казнил Любомира. О том поведали гридни, поздней осенью вернувшиеся из Орды.
Говорят, беда не ходит в одиночку, - княгиня в том убедилась. «Для кого теперь жить? - задавала она не раз себе этот вопрос. - Почему не убилась тогда, падая с лошади?»
Скрипнула дверь, и в опочивальню вошел князь Андрей. Анастасия насторожилась. Он уселся в ее ногах, долго молчал. Она ни о чем не спрашивала. Пожалуй, Анастасия знала, какой разговор поведет Андрей Александрович. Последнее время он избегал княгини, все дни был пасмурным, готовился к зимнему полюдью.
Князь вздохнул:
- Ты не убереглась, Анастасия, и горько наказала меня.
- Аль я того хотела, княже Андрей Александрович?
- Сколько лет ждал я!
- Видно, так Богу угодно.
- За чьи грехи? - усмехнулся он.
В опочивальне снова наступила тишина. Наконец князь промолвил:
- Кому стол наследовать? Что она могла ответить ему?
- Когда я брал тебя в жены, то мыслил о сыне, но ты долго жила пустым цветом.
- Моя ли в том вина?
- Господь рассудит.
Сказал князь и будто хлыстом ударил княгиню. Она сжалась, попросила:
- Дозволь, великий князь, мне в монастырь удалиться.
- В келье покоя ищешь? Либо есть покой на земле?
- Богу послужить хочу, вины свои отмолить. При тусклом свете лампады, тлевшей под образами, Анастасия увидела, как зло сверкнули глаза князя.
- Сердцем чуял, не любила ты меня уже с того часа, как взял тебя в жены.
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Романы Н. Алексеева «Лжецаревич» и В. Тумасова «Лихолетье» посвящены одному из поворотных этапов отечественной истории — Смутному времени. Центральной фигурой произведений является Лжедмитрий I, загадочная и трагическая личность XVII века.
Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности, и жестокости Александра II.В ином свете видят личность царя и время его правления авторы этого тома.Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости – фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877 – 1878 гг., и роковое покушение на русского монарха.В том вошли произведения:Б. Е. Тумасов, «ПОКУДА ЕСТЬ РОССИЯ»П. Н. Краснов, «ЦАРЕУБИЙЦЫ».
В брошюре в популярной форме вскрыты причины появления и бытования антисемитизма, показана его реакционная сущность.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.