Жизнь неуёмная. Дмитрий Переяславский - [84]
Тохта хоть и дал Андрею Александровичу ярлык на великое княжение, но пластиной не наделил. Верно, оттого удельные князья не слишком боятся великого князя Владимирского. Константин Романович, как и другие князья, не чтит Андрея Александровича, но понимает: если Москва и Владимир на Рязань пойдут, ему их не одолеть…
Рязанский князь подчас задает себе вопрос: отчего русские города каждый сам за себя, недружны, спорят, войной ходят друг на друга, не желают признать, что сила Руси в согласии, а не в раздорах? Алчность князей обуяла, без злобы жить не могут. Он, Константин Романович, довольствуется тем, что имеет. Объехал в полюдье свою землю - и полны клети и амбары. Ан нет, на его добро посягают. Возомнили, будто у рязанского князя нет дружины и он на Даниила и Андрея управы не сыщет.
Как только Константин Романович начинал думать об этом, его забирал гнев. Единственное средство успокоиться князю ведомо. Он зовет дворского, велит истопить баню. Полежит Константин Романович на полке, попарится - уймется волнение…
- Мыльня наша, - говорил князь, - самая отменная!
Со съезда во Владимире, где Даниил Александрович похвалялся отнять у Константина Романовича Коломну, минул год. Улеглись страсти, пришло к рязанскому князю спокойствие. Однако подчас предчувствие беды накатывалось на него.
Прискакал из Коломны в Рязань боярин Ведута с горькой вестью: занял Даниил город, а тех бояр, какие не взяли его сторону, казнил.
Случилось это неожиданно, когда в Коломну съезжались на торг смерды из окрестных деревень. На рассвете спустились по Москве-реке ладьи с московскими дружинниками, бросились к городу. Ударили коломенцы в набат, едва успели ворота закрыть. А к берегу все новые и новые ладьи причаливали. И тут в Коломне изменщики отыскались, часть бояр сторону московского князя приняла, открыла ворота.
С московским князем явилась вся его дружина. Ко всему, великий князь Владимирский обещал прислать в подмогу Москве своих ратников да еще передал: «Ежели рязанский князь не смирится, то и Муром у него отнимем».
Не стал дожидаться Константин Романович, пока братья Даниил и Андрей изгонят его из Рязани, отправился в степь, к Ногаю.
Выступили из Коломны полки московского князя. Шла дружина с развернутыми стягами. Переяславль тысячу воинов прислал Даниилу.
Вел князь Даниил Александрович полки к бродам через Оку, чтобы на переправе встретить рязанского князя.
Пять тысяч ратников выставила Москва, у Рязани побольше. Еще с князем Константином Романовичем три тысячи татар. На них у рязанцев надежда.
Хан Ногай наставлял тысячников:
- Конязь Даниил ко мне не приезжает. Он улус-ник Тохты. Идите с конязем Константином, накажите московитов…
Скачут татары, клубится пыль, визжат и воют воины. Они видят исход. Сомнут вставшие на их пути московские полки, смерчем пронесутся по земле московского князя и вернутся в степь, отягощенные добычей.
Рязанский князь доволен: он вернет Коломну и за урон, какой нанес ему Даниил, потребует заплатить сполна.
Ертаулы донесли: Даниил стоит на бродах и с ним не одна тысяча воинов. Но Константин Романович спокоен: не выдержит московский князь уже первого удара, который нанесут татары. Вон они мчатся обочь рязанской дружины. Привыкшие побеждать, они сомнут и погонят полки князя Даниила Александровича, на их спинах ворвутся в Москву. Горько пожалеют братья, что обрели в рязанском князе врага.
А Даниил Александрович молча взирал на вздымавшиеся до самого неба тучи пыли, слышал далекие отзвуки приближавшейся конницы. Знал, то мчится к переправе татарское войско. Московский князь определил безошибочно: нагоняя страх, истошно кричали ордынцы.
Он подозвал боярина Стодола, воеводу полка Большой руки:
- Выдвини вперед пеших ратников. Им первым принять бой. Пусть дадут конным переправиться.
Стодол засомневался:
- Устоят ли?
- Должны. А тем часом на левое крыло ордынцев ударит воевода Касьян с переяславцами. Мы же навалимся на правое крыло.
- Замыслил хорошо, князь, но помнить надобно: татары станут прорывать пеших воинов.
- Пусть ратники напружинятся. И запомни: устоять должно. Ежели побегут, татары посекут…
Татарское войско приблизилось к переправе. Передние достигли Оки, направили коней в воду. Видит Даниил Александрович - на том берегу, на возвышении, остановился темник, а с ним князь Константин. Теперь будут ждать, когда начнется сечь и дрогнут московские ратники.
Вспучилась Ока от множества коней и люда. По левому краю переправляются рязанские дружинники. «На переяславцев выйдут», - подумал Даниил.
Передние ордынцы уже на берегу завязали бой с пешими воинами. Ратники щитами огородились, копья выставили. Смотрит князь Даниил - почти весь тумен перебрался на левый берег. Положил московский князь руку на рукоять сабли, бросил коротко:
- Поднимите стяги! Пора!
И кони, ломая грудью перелесок, вынесли гридней на правое крыло татарского войска. А в тот же час на левое, рязанцев, обрушились переяславцы…
Зло рубились ордынцы, яростно крушили москвичи и переяславцы. Трещали копья, звенела сталь, храпели кони, крики и стоны разносились над Окой. Колыхнулись стяги русичей, нагнулись татарские хвостатые бунчуки. Долго без перевеса длилось сражение. Но вот попятились ордынцы, повернули конец к переправе, а их настигали, секли. Тех, кто в воде оказался, добивали стрелами. В том бою не одна тысяча ордынцев и рязанцев полегла в поле, утонула в реке. Немало московских и переяславских ратников осталось лежать на берегу…
Иван Молодой (1458-1490), старший сын и соправитель Великого князя Московского Ивана III, один из руководителей русской рати во время знаменитого «Стояния на Угре» 1480 года, был храбрым воином и осторожным политиком. Если бы загадочная смерть в возрасте 30 лет не прервала жизнь молодого князя, то в историю России никогда не были бы вписаны страшные страницы тирании князя, прозванного Грозным.
Русь начала XVI века. Идет жестокая борьба за присоединение к Москве Пскова и Рязани, не утихает война с Речью Посполитой. Суров к усобникам великий князь Московский Василий III, и нет у него жалости ни к боярам, ни к жене Соломонии — в монастырь отправит ее. Станет его женой молодая Елена Глинская — будущая мать царя Ивана Грозного…Блестящий и пронзительный в своей правдивости роман от мастера исторического жанра!
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Романы Н. Алексеева «Лжецаревич» и В. Тумасова «Лихолетье» посвящены одному из поворотных этапов отечественной истории — Смутному времени. Центральной фигурой произведений является Лжедмитрий I, загадочная и трагическая личность XVII века.
Нигилисты прошлого и советские историки создали миф о деспотичности, и жестокости Александра II.В ином свете видят личность царя и время его правления авторы этого тома.Царь-реформатор, освободитель крестьян от крепостной зависимости – фигура трагическая, как трагичны события Крымской войны 1877 – 1878 гг., и роковое покушение на русского монарха.В том вошли произведения:Б. Е. Тумасов, «ПОКУДА ЕСТЬ РОССИЯ»П. Н. Краснов, «ЦАРЕУБИЙЦЫ».
На страницах агитационной брошюры рассказывается о коварных планах германских фашистов поработить народы СССР и о зверствах, с которыми гитлеровцы осуществляют эти планы на временно оккупированных территориях Советского Союза.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.