Жизнь на льдине - [89]

Спали лишь несколько часов. Эрнст разбудил всех к чаю.

Погода чудесная. Каждая звезда видна отчетливо, ясно.

У всех хорошее настроение. Впервые проводим общий обязательный выходной день. Так мы договорились еще накануне… Однако работа продолжается: мы все так привыкли к действию, что без дела жить не можем.

Я очистил базы от снега, осмотрел трещину, заправил лампы и прилег с книгой.

Женя сделал астрономическое определение: он говорит, что нас продолжает тащить на юг. Потом Женя ушел в свою обсерваторию, чтобы подготовить приборы к гравитационным наблюдениям.

За обедом выпили по две рюмки коньяку. Я достал из запасов огурцы. Они оказались мягкими, как тряпки; очевидно, сильно испортились. Но нам эти огурцы показались приятными и вкусными.

Долго слушали по радио новогодний концерт из Москвы.

У нас стало тепло: температура поднялась до шести градусов ниже нуля. Такой температуры у нас не было уже давно; можно даже… в трусах ходить, только сильная пурга мешает…

К вечеру подул сильный ветер, температура быстро снизилась до тридцати пяти градусов. От такой резкой перемены температуры лед трещит, все время кажется, что льдина под нами ломается.

Эрнст, дежуря по лагерю, вспомнил, что еще в Москве, когда мы вылетали с центрального аэродрома имени Фрунзе, дал Жене припрятать бутылку хорошей настойки, которую приготовила Наталья Петровна. С тех пор настойка лежала у Федорова в рюкзаке… Он разыскал бутылку, мы выпили по рюмочке и сразу крепко заснули.

2 января

Скоро уже утро и снова начнутся трудовые будни.

Петрович ушел к трещине, чтобы сделать наблюдения над морскими течениями.

Я занялся очисткой площадки от снега, а потом направился к Пете и помогал вести гидрологические работы.

На пути я осмотрел канат, который мы прозвали троллейбусом; он протянут от жилой палатки до трещины. где установлена гидрологическая лебедка Ширшова «Троллейбус» нам очень помогает во время полярной ночи, в пургу мы пробираемся, держась за канат, от палатки к лебедке и обратно, не рискуя заблудиться.

Вернувшись в лагерь, сделали вместе с Женей астрономическое определение; он брал звезды на теодолит, а я отмечал время по хронометру.

Наш дрейф настолько ускорился, что Ширшов и Федоров не успевают обрабатывать материалы своих научных наблюдений. Гидрологические станции, например, мы делаем по плану через каждые тридцать миль. Льдина проходит теперь это расстояние за двое-трое суток.

Ширшову приходится срочно освобождать посуду с пробами, взятыми на предыдущей станции. Много времени отнимает также приготовление дистиллированной воды.

Окончились большие океанские глубины; теперь мы дрейфуем над гренландским мелководьем, где глубина колеблется лишь от двухсот до двухсот пятидесяти метров.

Скоро наша льдина окажется в районе, где морские глубины уже изучены и нанесены на карты.

Кренкель жалуется на боль в боку. Очевидно, он простудился. Дали ему две таблетки аспирина, закутали с головой. Угостили чаем с земляничным вареньем.

Перед вечером Кренкель проснулся. Я подал ему горячего супа. Эрнст съел его, не вылезая из спального мешка: сегодня он у нас на положении больного.

Уже показалась большая заря — тонкая полоса на горизонте. В конце января, очевидно, можно будет читать книгу при ярком зареве, но солнце взойдет позже.

Наблюдали очень красивое северное сияние.

Мы записываем в журнал станции все, что замечаем вокруг себя: ни одно явление природы, ни один факт не упускается нами.

3 января

Продолжают поступать поздравительные радиограммы, в которых люди самых разнообразных профессий — знакомые и незнакомые — желают нам в новом году успехов, здоровья, счастья…

Женя проверил хронометр и приступил к серии гравитационных наблюдений.

Петрович всю ночь проработал на лебедке, наблюдая скорость течения на разных глубинах. Он определил глубину моря: двести тридцать метров. Мы все еще находимся по соседству с берегами Гренландии.

Давление в барометре быстро падает: снова будет пурга.

Чтобы не остаться без керосина, я отправился на базу и привез оттуда бидоны с горючим. Готовимся во всеоружии встретить пургу.

Петр Петрович после трехчасового отсутствия вернулся в палатку и сказал:

— Гидрологическая станция взята!

Мы удивились этому, так как обычно гидрологические наблюдения занимали у Петровича от полутора до двух суток.

Однако теперь дело пойдет немного быстрее, потому что и морские глубины стали меньше, и все мы уже привыкли к гидрологическим работам.

Кренкель все еще жалуется на боль в боку, и Петрович продолжает его лечить.

Как всегда, после окончания станции Ширшов хотел выйти из палатки и выстрелить из винтовки.

Он зарядил ее, но у него заел замок. Это послужило нам поводом к тому, чтобы просмотреть и прочистить все оружие: в тех широтах, где теперь проходит дрейф, нас часто могут навещать нежданные посетители — белые медведи.

Мы истратили всю энергию аккумуляторов на передачу поздравительных телеграмм: неудобно оставлять людей без ответа. А электроэнергии у нас становится все меньше и меньше. Нынче выручил ветер: ветряк начал действовать и зарядил аккумуляторы. Все же пришлось установить очередь для ответа на радиограммы.