«Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» - [11]

— Ты не поедешь?

— Нет.

И он перевернулся на другой бок.

14

— Мамуля, попробуй эти… — Аня протянула Ольге розовые стрекозиные очки, — последний писк.

Мать молча одарила дочь выразительным взглядом на тысячу североамериканских рублей, Аня, хмыкнув, напялила ультрамодные очки на себя.

— Ничего ты не понимаешь, тебе такие очки просто необходимы, с твоей чрезмерной впечатлительностью надо смотреть на мир сквозь розовое стекло, и он покажется восхитительным.

Огромный отдел был по-зимнему пуст, в преддверии Нового года покупают солнечные очки только счастливчики, которые собираются смотреть на нездешнее жаркое солнце.

— Я предпочитаю классику, она вне моды и украшает почти всех… во всяком случае, не уродует. Ну, как тебе это?

— Мам, такие у тебя есть, или почти такие же, какой смысл иметь несколько одинаковых вещей?

— Мм…, может, ты и права. Безумный поступок, требует подобных аксессуаров. Девушка, покажите мне, пожалуйста, вон те с перламутром.

— О, мамуля, это же почти революционный переворот.

— Хватит издеваться, я и так не сплю с тех пор, как решилась туда поехать, это тяжелое испытание. Это все равно, что проводить ревизию прошлому.

— Не сердись, если бы ты отказалась, никто бы тебя не осудил.

— Анюша, есть вещи, которые нужно сделать хотя бы для того, чтобы жалеть о сделанном, чем о не сделанном. Другого шанса не будет.

— Мамуля. Соня просила тебя не расстраивать, но я лучше скажу.

— ?

— Ей звонила Эльвира.

— И что она хотела?

Ольга по вполне понятным причинам не ждала ничего хорошего от нее. Последние несколько лет, с тех пор, как Соня стала самостоятельной, и причина для шантажа испарилась, Эля по старой привычке имела наглость клянчить деньги. Обычно ей не отказывали, жалко, да и просила она немного. Но врала при этом грандиозно, видимо, чтобы вызвать сострадание к своей персоне и застраховаться от отказа. То у нее случился пожар в съемной квартире, то были потеряны подотчетные деньги, то старшая дочь забеременела от наркомана и нуждается в аборте. Никто ей, конечно, не верил, но считали более безопасным для себя откупиться от нее, кто знает, на какую гадость она способна.

— Обещай, что не расстроишься. Просто я думаю, тебе лучше знать, что она замышляет, ведь там избежать ее нам не удастся.

— Говори.

— Она уговаривала Соню поехать, нажимая на родственные узы. Ее старшей дочери отказали в визе, отец не внес ее в список. Вот Эльвира и жаловалась на дискриминацию, мол, Ларисе разрешили взять сына, хотя он Александру тоже не родной, а ей нет.

— Ей не приходило в ее безмозглую голову, что перемена климата может печально повлиять на ее будущего внука или внучку? Ее только и заботило всегда: я, я, я. Старшую дочку спихнула родителям, бедная девочка знает мать только по рассказам. Соню она всегда использовала как средство для достижения своих целей. Я никогда не говорила вам, она родила Соню, чтобы женить на себе Алекса, потом она использовала ее как средство наживы. Хороша мать. А теперь еще требует поддержки, ценой здоровья. Я надеюсь, Соня не восприняла это всерьез.

— Мамуль, не кипятись, ты же знаешь, наша Соня крепкий орешек. В этом чувствуется не наша порода, в ней отсутствует излишняя эмоциональность, на поверхности она выглядит холодной, но в глубине души она чуткая и нежная. В общем, она ей все сказала. В своей спокойной манере с уничтожающей вежливостью сообщила Эльвире, что она, как будущая мать должна думать в первую очередь о своем ребенке и о его благе, а не о выгоде «чужих» ей людей. Соня еще добавила, что даже ее мать, то есть ты, не требовала от нее подобной жертвы, а на всех остальных ей чихать.

Ольге это очень нравилось, нравилось, что они воспитали такую правильную дочь. Ане иногда казалось, особенно в детстве, что родители Соню любят больше, но теперь она понимала, что они пытались восполнить недостаток тепла и любви со стороны ее настоящих родителей. Им это удалось. Их семью связывала не только любовь, но и доверие, что немаловажно.

— Эх, кутить, так кутить! Девушка, покажите вон те очки в леопардовой оправе.

— Браво, мамуля, пусть задохнутся от зависти, жаль не успеем обновить гардероб, а то бы мы им показали.

15

«Какого черта в такую рань…»

Он все звонил и звонил, этот треклятый телефон, а у нее не было даже сил поднять многотонные ресницы. И в тот момент, когда раздражение и злость, наконец, заставили Эльвиру оторвать голову от подушки, он заткнулся. Она испепеляющим взглядом уперлась в беззвучно стоящий на столе телефон, он молчал, словно и не было истерических трелей. Злость отступила, но голову сдавила боль, она пошарила рукой под кроватью, где обычно дежурила бутылочка Пепси на случай «великой утренней засухи». Какое разочарование, в пластиковом коконе не затерялось даже глотка, лишь на дне весело перекатывались окурки. Как-то не вовремя пришла удачная мысль: «Надо было бы почиститься перед отъездом, но не успею».

Время от времени Эльвира ложилась в клинику на деинтоксикацию. Возвращаясь посвежевшей, она всем говорила, что была в санатории на водах. Сейчас ей бы это не повредило.

Размахнувшись, Эля запустила пластиковый балон в приоткрытое окно, отскочив от рамы он с диким грохотом рухнул на стол, повалив бутылку из-под шампанского, которая покатилась и упала на пол. Внезапно где-то совсем рядом раздался слабый стон, местонахождение раненого угадывалось между диваном и стеной, куда и свесилась оторопевшая от неожиданности Эля.