Жизнь Мерлина - [6]
Мужа проверить слова желая, Родарх посылает
Слуг, чтоб скорее пошли к реке и, если увидят,
>525 Что вот такой утонул человек и на берег ближний
Вынесен, спешно назад воротились и все доложили.
Слуги, исполнив приказ, вдоль потока идут и находят
Там на пустынном песке утонувшего юноши тело,
И, воротившись домой, обо всем короля извещают.
>530 Он между тем, удалив от порога сторожа, землю
Взрыл и раскапывать стал, и нашел наконец под землею
Спрятанный клад, и почтил, ликуя, вещего мужа.
Это все совершив, вещий муж торопился вернуться
В прежние чащи лесов, ненавидя толпу городскую.
>535 Стала его убеждать королева с ними остаться
И не спешить вернуться в леса, пока не минуют
Белой зимы холода, что как раз тогда наступала,
И не вернется опять с плодами мягкими лето,
Чтоб прокормиться он мог, и не станет погода теплее.
>540 Но отказался Мерлин и сестре такими словами
Он отвечал, желая уйти и мороз презирая:
«Милая сердцу сестра, ты зачем удержать меня тщишься?
Не устрашает меня зима морозом и вьюгой,
Не устрашает Борей[16] ледяной, что свирепым дыханьем
>545 Гонит внезапный град и блеющий скот побивает,
Не устрашает и Австр,[17] мутящий ливнями воды, —
Лишь бы в пустыни лесов, в зеленые долы вернуться.
Малым довольствуясь, я любую вынесу стужу,
Но уж зато по весне под пахучей листвою деревьев
>150 Сладко мне будет лежать меж цветов на лугу травянистом.
Ты же, чтобы еды у меня и зимой было вдоволь,
В дебрях лесных воздвигни дома и приставь ко мне челядь, —
Пусть повинуется мне и еду для меня добывает
В дни, когда почва травы, а деревья плодов не приносит.
>555 Прежде же прочих домов один построй в отдаленье,
Десять раз шестьдесят пусть дверей в нем будет, и окон
Столько ж, чтоб видеть я мог огневержца Феба[18] с Венерой
И наблюдать, как скользят по ночному небу светила,
Мне открывая страны и народа грядущие судьбы.
>560 Столько же дай мне писцов, записать мое слово способных.
Чтобы вещанья мои они вверяли дощечкам.
Чаще и ты приходи, сестрица любимая, к брату, —
Голод мой сможешь тогда утолять питьем и едою».
Так он сказал и в леса удалился шагом поспешным.
>565 Повиновалась сестра и дворец, как велел он, воздвигла
И остальные дома, все наказы Мерлина исполнив,
Так что, пока есть плоды и Феб по высям небесным
Выше идет, под листвою дерев он живет, наслаждаясь,
Бродит по чащам лесным, где зефиры[19] ластятся к вязам.
>570 А наступает зима, от вьюг сердитых мохната,
Всех лишая плодов и леса, и тучные земли,
Так что пищи нельзя добыть под дождем непрестанным,
В названный дом возвращается он, голодный и грустный.
Там и сестра бывала не раз и многие яства
>575 С радостью брату она привозила, и также напитки.
Он же, силы свои обновив обильною пищей
И воспрянув душой, сестру принимал с ликованьем,
После, по дому бродя, наблюдать принимался светила.
Вот что он предрекал, грядущие ведая судьбы:[20]
>580 «Ярое бешенство душ британских![21] Увы, надмевают
Больше должного их, возрастая и множась, богатства,
Так что миром они не хотят наслаждаться, и гонят
Злые стрекала отряд на отряд соплеменный войною.
Терпят они, чтобы рушились в прах все церкви господни,[22]
>585 В земли далекие прочь прогоняют служителей божьих.
Смуту сеют везде Корнубийского Вепря потомки,[23]
Козни строят они друг другу, себя истребляют
Сами мечом нечестивым и ждать, пока по закону
Власть достанется им, не хотят, но венец похищают.
>590 Будет четвертый из них всех прочих злей и свирепей.
Волк Пучин в сраженье его одолеет однако,[24]
Будет гнать, победив, Сабрину по варварским землям,
Он же обложит тогда осадой долгою Керкер,[25]
В прах дома Воробьев низвергнет и стены разрушит,
>595 К галлам флот поведет, но от царской пики погибнет.
Сам властитель Родарх умрет, когда долгая распря
Скоттов и кумбров в борьбе разведет на долгие годы.
Отдана кумбров земля растущему племени будет,
Камбры войною пойдут сперва на гевиссов, а после
>600 И на корнубиев: их никакой ведь закон не смиряет.
Камбрия будет всегда веселиться пролитой крови:
Богу враждебный народ, что ликуешь ты, кровь проливая?
Камбрия братьев толкнет ополчиться один на другого
И нечестивой предать родных племянников смерти.
>605 Множество раз через Кумбр переправятся скоттов отряды,
Всех, кто противится им, истребят, пощады не зная, —
Не безнаказанно все ж: погибнет вождь их, убитый
Грозной рукою того, кто в честь коня назовется;[26]
Вскоре наследник уйдет, из наших изгнан пределов.
>610 Скотты, спрячьте мечи, которые вы обнажили:
С нашим племенем вы равняться не сможете силой.
Рухнет град Акелуд,[27] и король ни один не отстроит
Прежде его, чем скоттов в бою покорить не сумеет.
Плачет в развалинах град Сиген, и палаты, и башни,
>615 Камбры покуда в свои не вернулись исконные земли.
В гавани Керпер[28] свои будет видеть снесенные стены,
Прежде чем зубом его богатый лис не изменит.
Град опустеет Лоэль и пастыря он потеряет,
Лев скиптроносный пока не вернет ему жезл крюковатый.
>620 Град приморский Рутуп[29] в обломках на берег ляжет,
Но восстановит его шлемоносное судно рутена.
Стены Меневии вновь отстроит пятый преемник
Мужа, что мантию ей вернет через многие годы;
Град Легионов падет в твоем, о Сабрина, заливе,
>625 Граждан своих потеряв, на долгий срок опустеет,
Основной труд Гальфрида Монмутского — «История бриттов» («История королей Британии»).Знакомство автора с античной традицией, литературный талант и смелая фантазия позволили ему создать увлекательное историческое повествование. Определенные хронологические рамки рассказу придают указания на события библейской и античной истории. Однако в отличие от большинства средневековых хронистов Гальфрид начинает свой труд не от сотворения мира, а от разрушения Трои и странствий Энея.Историю Британии Гальфрид Монмутский стремится представить в контексте событий мировой истории и показать, что ее правители связаны родственными узами с героями древности.
Наряду с легендарным королем Артуром Робин Гуд относится к числу самых популярных героев английского фольклора. В Средневековье вокруг фигуры благородного предводителя лесных разбойников и изгнанника сложился большой цикл замечательных произведений. Полный научный перевод этого цикла впервые предлагается вниманию отечественного читателя. Баллады о Робине создавались на протяжении шести столетий. В них то звучат отголоски рыцарских романов, то проявляется изысканность, присущая стилю барокко, простота же и веселость народного стихотворного текста перемежаются остроумной и тонко продуманной пародией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика», написанная сенешалом Шампани Жаном де Жуанвилем, впервые издается на русском языке. Это одно из самых известных произведений западноевропейского средневековья, повествующее о правлении французского короля Людовика IX Святого (1226–1270) и его участии в Седьмом крестовом походе. Автор, будучи мирянином и приближенным Людовика Святого, не только создал свой, особый портрет этого средневекового государя — благодаря своему умению ярко и подробно живописать события, Жуанвиль смог очень точно и привлекательно нарисовать картину рыцарского общества XIII века.
Сборник народных шведских и датских баллад. Поэтический перевод Игн. Ивановского.
В сборник средневековых английских поэм вошли «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — образец рыцарского романа, «Сэр Орфео» — популяризованная версия того же жанра и «Жемчужина» — философская поэма в жанре видения. Каждый перевод предваряется текстом оригинала. В виде приложения печатается перевод поэмы — проповеди «Терпение». Книга позволяет заполнить еще одно белое пятно в русских переводах средневековой английской словесности.
В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.