Жизнь мародера - [3]
А Шолохову ноша оказалась не по силам...
Ну, ладно — ну, не справился... И что же из этого следует?
Да, в общем-то, всё: язык Шолохова — это не язык автора. А раз автор романа и Шолохов говорят на разных языках, то мы имеем дело с двумя разными людьми.
Пол-лошади
Тяжела гражданская война. И особенно тяжко, что не далекая чужая земля, а родная околица обернулась театром военных действий. Правда, с другой стороны, противнику куда как хуже. Ему здесь каждая былинка враг, каждая щель — западня...
А казак — на своей земле. И пока враг мыкается по голой степи, казак тайными путями несет ему смерть.
В начале 1918 года Григорий воевал на стороне красных и со своими двумя сотнями двинулся на охват правого фланга "чернецовцев".
"Двадцать верст дали круга. <...> Балка, по которой двигались в обход, была засыпана снегом. Местами доходил он лошадям до пояса"
(II, 5, 12).
Лошадям — до пояса?! Это как? Может, всаднику до пояса? Вряд ли — там, где всаднику по пояс, лошадь тонет с головой. А снег не вода — не выплыть... Может, что-то есть такое в лошадях, что казаку известно, а нам невдомек? Вот Даль вспоминает, что бывают у животных "поясa"!.. Впрочем, тут же замечает, что так именуются
"поперечные полосы другой шерсти"
(Даль, III, 376).
Поперечные, а не продольные! Не на задних же ногах шагали лошади по балке!?..
А может, речь идет о какой-то части сбруи? Ведь там столько всякого — седла, чересседельники, подпруги, потники...
Так нет, никакую часть сбруи (ременную или иную) никто и никогда "поясом" не называл.
Или все-таки Шолохов имеет в виду именно середину лошадиного туловища? Но лошадь подпоясаться не может! Чтобы подпоясаться, нужна талия...
И вот эдакая глупость держалась в романе целых 15 лет — лишь в 1945 году Шолохов смекнул, что снег доходил лошадям "до брюха"!
Так ведет себя Шолохов. А как ведут себя лошади? А вот так:
"Лошади, спускаясь, топли
(после 1932 г.: "тонули". — З.Б.-С.)
в рыхлом снегу по пузо"
(III, 6, 30).
"<...> тверда земля, и растет по ней трава сильная, духовитая, лошади по пузо <...>"
(I, 3, 1).
И так:
"Разъезд вброд переехал речушку, вода подходила лошадям по пузо <...>"
(I, 3, 5).
Так что же, на самом деле, было написано в загадочной фразе про подпоясанных лошадей? Только одно:
"Балка, по которой двигались в обход, была засыпана снегом. Местами доходил он лошадям до пуза"...
"До пуза", а не — "до пояса"!!![10]
Ясно, что перед нами ошибка. Ошибка, порожденная неумением прочесть слово и глупостью при выборе возможного прочтения. А из этого, в свою очередь, следуют два вывода.
Что могло заставить читать "пояс" там, где написано "пузо"? Только почерк автора романа. А значит, что в этом почерке "у" было сходно с "о", а букву "з" можно было при некотором усилии принять за "яс"...
Будь у нас один подобный случай, можно было б засомневаться. Но случай этот не единственный.
Автор пишет:
"подъ городомъ Сталупененъ"
— Шолохов читает:
"под городом Столыпиным"
(I, 1, 14; II, 4, 4)[11].
Здесь он разглядел в авторском "у" букву "ы"...
Смирившись с установленным нами фактом, В. Васильев, не самый безнадежный из московских любителей Шолохова, все еще пытается спорить с нашей интерпретацией данного безобразия (шолоховские глупость и невежество), заявляя, что
"Столыпин — народно-этимологическое название города Сталупенена <...> — типичный случай "перевода" с чужого языка в народе (по созвучию, "детская рифма").
В. Немирович-Данченко (не Владимир, естественно, а — Василий. — З.Б.-С.) в книге "Скобелев", рассказывая о плане заграждения минами Дуная у местечка Парапан, пишет:
знаменитый генерал спросил уральских казаков: "Знаете ли, куда вы теперь идете..." Солдаты стали мяться... "В Барабан, ваше-ство!"
— "Ну все равно, Парапан или Барабан..."
<...>
В минувшую войну дворцовый ансамбль Сан-Суси, на территории бывшей ГДР, наши солдаты переименовали в "Самсоси" <...>"[12].
Но приводимые В. Васильевым иллюстрации свидетельствуют как раз об обратном — не могло быть здесь никакой "детской рифмы", поскольку слова "город Столыпин" мы ни разу не встречаем в речи персонажей, а исключительно в авторском тексте (на что и было указано уже в 1989 году)...
А еще есть дед Гришака — дед Натальи Мелеховой (в девичестве — Коршуновой). В краткой биографической справке о нем Автор сообщает:
"Участвовал в турецкой кампании 1877 года <...> За боевые отличия под Плевной и Рошичем имел два Георгия и георгиевскую медаль"
(I, 1, 19).
И дед Гришака Автору не перечит:
"— А я в турецкой кампании побывал... Ась? Побывал, да. <...> Под Рошичем был бой... <...> Два Егория имею! Награжден за боевые геройства!.."
(I, 1, 23).
Итак, подвиги свои дед совершил в 1877 году. Где — тоже ясно: в Болгарии, и даже еще конкретней — под Плевной и Рошичем. Ну что ж, Плевна — место известное. Наверное, и Рошич чем-то знаменит... Только чем? Военная история на этот счет хранит полное молчание. Да и география не более разговорчива. Потому что не было ни такого боя, ни такого Рошича!
Зато был Рущук — турецкая крепость и портовый город на Дунае. Известностью своей, впрочем, Рущук обязан не победам русского оружия, а тому, что наступавшим Восточным отрядом Дунайской армии командовал тогдашний цесаревич и будущий император Александр III. Естественно, что в дореволюционной историографии Рущуку уделялось намного больше внимания, чем он того заслуживал...
Об Александре Беляеве, носящем титул «классика советской фантастики», известно на удивление мало, и современные биографические справки о нем пестрят неточностями. Он — выпускник духовной семинарии и юридического лицея — работал в суде, играл в театре, был журналистом и даже милиционером. После стечения трагических обстоятельств, включая серьезную болезнь, периодически приковывавшую его к постели, жизнь Беляева изменилась: появился писатель-фантаст, тонко чувствующий современность и обладающий даром научного предвидения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проблема авторства романа «Тихий Дон» - проблема непростая. И первый вопрос, на который необходимо ответить, - обоснованно ли утверждение, что автор этот - не Шолохов?!
И. Э. Бабель (1894–1940) — один из самых известных, но в то же время и загадочных русских писателей. О его биографии, связанных с ним литературных скандалах, неповторимом стиле, истории публикаций написаны тысячи статей и десятки монографий. Но загадки по-прежнему считаются неразгаданными. Книга известного израильского слависта З. Бар-Селлы — комплексное исследование бабелевских загадок. Оно базируется на тщательном анализе не только истории публикаций, но и рукописного наследия. Автор последовательно и аргументированно доказывает, что проза Бабеля и его драматургия связаны единым сюжетом, восходящим к библейской концепции.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.