Жизнь М. Н. Муравьева (1796–1866). Факты, гипотезы, мифы - [135]
Арендованные обществом объекты были выкуплены в казну. Спустя два года ветхое усадебное здание было разобрано и на его месте по проекту Н. Л. Бенуа возведено главное учебное здание с актовым залом, аудиториями, физическим, геодезическим и лесным кабинетами, профессорской и подсобными помещениями. Было также построено общежитие для студентов. При преемнике Муравьева на посту министра А. А. Зеленом состоялось торжественное открытие Петровской земледельческой и лесной академии – праматери знаменитой Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева (с 2014 года – Российский государственный аграрный университет). Наряду с университетом землеустройства и МИИГАиК знаменитая Тимирязевка – это еще один памятник пробивной силы и деловой прозорливости М. Н. Муравьева.
С 1857 года Михаил Николаевич жил с женой в том же здании на Литейном проспекте, где располагался департамент уделов, в просторной служебной квартире. У них часто гостили родственники: братья, дети со внуками. Среди внуков дед особенно выделял старшего – своего полного тезку, время от времени возил его с собой за границу. Почти ежедневно у Муравьевых ужинал кто-то из ближайших сотрудников и сподвижников: А. А. Зеленой, П. А. Валуев, В. И. Булыгин, А. И. Дельвиг, братья Милютины.
Михаилу Николаевичу перевалило за 60. Он страдал грудной жабой и катарактой, к старости стала сильнее болеть раненая нога. Раз в год он ездил на воды. До 1855 года предпочитал Железноводск, но железной дороги туда не было, и Михаил Николаевич переориентировался на чрезвычайно модный тогда у российской элиты немецкий Бад-Эмс, куда добраться было проще: пароходом до Гамбурга, а потом поездом. В декабре 1857 года открылось движение на участке Санкт-Петербург – Луга строившейся Петербургско-Варшавской железной дороги. Сделалось доступнее родовое гнездо – Сырец. Муравьев стал наведываться туда. Когда на пару дней, когда на недельку. Благодаря железной дороге срочные документы из Петербурга доходили до него всего за полдня и на следующее утро могли опять быть в Петербурге с его резолюцией. Михаил Николаевич стал подумывать о перестройке сырецкой усадьбы.
Но главным предметом его мыслей и интересов, как и всю жизнь, была служба. Страна стояла на пороге судьбоносных преобразований поземельных и межсословных отношений, той сферы, в которой он уже почти 40 лет успешно работал, в которой он поднялся от мелкого помещика в рославльском захолустье до одного из самых влиятельных имперских сановников. В силу трех своих должностей, ключевых в системе поземельных отношений, своего жизненного опыта и заслуженной репутации неизменно успешного менеджера он мог претендовать на выдающуюся роль в надвигающихся преобразованиях. Он не считал, что достиг своего потолка. Мы не знаем, о каких служебных перспективах думал сам Михаил Николаевич, но вокруг него и еще больше за его спиной стали поговаривать, что он метит в «Аракчеевы Александра II»[393]. Публично об этом первыми сказали русские политические эмигранты – П. В. Долгоруков и А. И. Герцен – люди хоть и далекие от России географически, но подробно информируемые обо всем, что происходило в Зимнем дворце и вокруг него своими бесчисленными добровольными осведомителями. Читать эмигрантскую прессу и снабжать ее «золотые перья» последними петербуржскими новостями было любимым занятием множества государственных сановников, не говоря уже об их приятелях и женах.
В начале 1857 года Александр II принял решение приступить к разработке пакета нормативных документов о порядке отмены крепостного права в России.
XVI. Крестьянская реформа и вторая отставка
Мы подошли к одному из самых важных и самых сложных периодов русской истории XIX века. Периода, когда не только искались развязки запутанных клубков противоречий прошлого, но и завязывались узлы, которым было суждено определять будущее России в течение нескольких последующих десятилетий. Как руководитель важнейшего ведомства экономического блока управления империей и еще двух крупных государственных структур в сфере земельных отношений и сельского хозяйства М. Н. Муравьев оказался в самом центре столкновения интересов и позиций вокруг предстоящей реформы, возникновения и распада коалиций, бесконечных перегруппировок борющихся сил внутри политического класса России. И он участвовал в этой борьбе не только в силу занимаемой им должности, но и в силу своего политического темперамента и собственного понимания долга слуги государя и отечества.
Мне предстоит описать, «как это собственно было», но в полном объеме такая задача мне, конечно, не по силам. Необъятны уже количественные параметры материалов, которые необходимо проработать: тысячи архивных листов, сотни крупных, в том числе выдающихся, исследований. Еще большие трудности связаны с многослойностью и изменчивостью конфигурации тех борений, которые происходили тогда внутри политического класса, и тех столкновений разных, зачастую противоположных оценок, которые вот уже полтора века происходят среди исследователей отечественной истории и, похоже, не собираются прекращаться.
Во время Крымской войны (1854-1856 гг.) Николай I назначил А. С. Меншикова главнокомандующим над военными сухопутными и морскими силами в Крыму. Неудачи на Альме, под Балаклавой, Инкерманом и Севастополем заставили Николая I усомниться в полководческих талантах своего главнокомандующего, и в феврале 1855 года Меншикова освобождают от всех должностей с оставлением в звании генерал-адъютанта и члена Государственного совета, а в апреле 1856-го его окончательно отправляют в отставку. Умер А. С. Меншиков 19 апреля 1869 года на 73-м году жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.