Жизнь Людовика VI Толстого, короля Франции (1108-1137) - [49]
[Тех,] которых в башне [король] запер, многими тяготами к сдаче принудив, поодиночке, одного за другим, в присутствии их [сотоварищей], чтобы головы разбили, сбросил[540]. Одного же из них по имени Исаак, из страха смерти в каком-то монастыре выбрившего тонзуру, лишив монашеского сана, на виселице повесил[541]. И таким образом, одержав в Брюгге победу, король со своими в Ипр, сильнейший замок, против Вильгельма Бастарда[542], предателей доброжелателя[543], чтобы и ему отомстить, поспешил. Ипрцев[544] как угрозами, так и лестью, направив к ним посланцев, [к себе] привлек, и когда Вильгельм с тремя сотнями воинов ему вышел навстречу, одна часть королевского войска на него устремилась, другая скрытно, через другие ворота, замок захватила, и, удерживая его, из всей Фландрии лишенного наследства Вильгельма [король] изгнал, и, так как предательством овладеть Фландрией [Вильгельм] надеялся, заслуженно во всей Фландрии ничего не добился[545].
Таким образом, этими и другого рода карами и большим пролитием крови омыв и как бы снова крестив Фландрию, Вильгельма, графа Нормандского, назначив, король во Францию с Божьей помощью победителем вернулся[546].
Глава XXXI.
[Каким образом Тома де Марль [он] уничтожил]
Но и другую подобную и Господу приятную, и в свою очередь славную месть [он] совершил, когда человека совершенно пропащего Тома де Марль, Церкви Божьей мучителя, ни Бога, ни человека уважавшего, сильной рукой загасил, как дымящуюся головешку.
Ибо жалостными воплями церквей тронутый, [он], когда в Лан для отмщения отправился, по уговорам епископов и высших баронов королевства и главным образом по совету знаменитого графа де Вермандуа Рауля, который могущественнее прочих после короля в этих землях был, там решил повести свое войско в Куси[547]. Когда же король спешил к замку, [те], которые посланы были выведать возможность приступа, полностью неблагоприятным и неприступным сочли, и многие наставляли [его] после услышанного, что замысел изменить [он] должен. Король же негодующий с воодушевлением сказал: «Этот ланский замысел останется. Ведь [то], что здесь решено, ни ради смерти, ни ради жизни [мы] не изменим. По справедливости будет унижено королевского величия великолепие, если из-за страха перед преступным человеком отступим, [то] станем предметом насмешек».
Сказал это и с удивительным воодушевлением, хотя и отяжелевший телом, по дорогам, перегороженным поваленным лесом, хотя и с опасностями, вместе с войском пройдя, под самый замок подступил. Сообщено было храбрейшему графу Раулю, с другой стороны замка двигавшемуся, что войску ловушки приготовлены и от них гибель немедленная грозит. Тот, немедленно вооружившийся, с немногими сотоварищами туда тенистой дорогой направившись, заметил, выслав вперед нескольких воинов своих, что уже уловка эта не удалась; коня пришпорив, устремился на него [Тома] и, смело мечом ударив, смертельную рану нанес, и если бы не помешали, повторено было. Схваченный таким образом и смертельно раненный, и перед королем Людовиком представший [Тома] по его повелению в Лан с согласия почти всех – и его [людей], и наших – был перенесен.
На следующий же день, когда конфискована была равнинная земля его и сломаны заграждения, потому что как господин [эту] землю держал, землю пощадивший, в Лан вернувшись, господин король Людовик был не в состоянии заставить негоднейшего человека ни ранами, ни тюрьмой, ни угрозами, ни просьбой отдать купцов, которых ужасным коварством на кондуите[548], лишенных всего своего [добра], в тюрьме держал. Каковой, когда супругу[549] с королевского позволения к себе принял, больше, казалось, из-за купцов, которых от него требовали, чем из-за потери жизни страдал. И когда уже от ран жестокой болью почти до смерти доведен был, многие все же исповедоваться и отпущение грехов получить упрашивали, [он] наконец-то согласился. Когда же Тело Господне рукой священника в ту, где несчастный обитал, комнату внесено было, как будто сам господин Иисус в ничтожнейший сосуд человека, совсем не раскаявшегося, войти всячески воздерживался; вскоре, едва злодей тот шею поднял, ее, сломанную, откинул назад и дух отвратительный, божественной не приняв Евхаристии, испустил[550]. Король же, отомстив и принебрегши преследованием и мертвого, и земель мертвого, купцов освобождения и большей части его сокровищ от жены и сыновей добился и, мир церквям смертью тирана восстановив, победителем в Париж вернулся[551].
Но и в другое время, когда из-за должности сенешала возник между господином королем и Амори де Монфор, мужем знаменитым, по наущению Этьена де Гарланд, большой спор[552] и как английского короля, так и графа Тибо помощью поддерживался. [Король] спешно с войском замок Ливри осадив[553] и возведя военные машины, частыми приступами, повторяющимся натиском нападая, решительно захватил. И так как знаменитый граф и двоюродный брат [его] Рауль де Вермандуа во время решающего приступа арбалетной стрелой глаза лишился, крепчайший замок до основания разрушил. Но и такие военные бедствия [он] им причинил, что и от должности сенешала, и от наследственного сенешальства, предпочтя добрый мир, [они] отказались
