Жизнь и смерть на вершинах мира - [78]

Мало-помалу я примиряюсь с неудачей. Присутствие пищухи на этих высотах доказано прямыми наблюдениями, но ни о ней самой, ни о ее паразитах сказать, увы, нечего. Надо готовиться к спуску, так как дальнейшее пребывание здесь потребовало бы дополнительной доставки продовольствия.

Однако история «молоденькой йети» все же получает свое завершение— в формалине и на страницах полевых записей. Когда уже казалось, что она сумела устоять перед всеми возможными приманками, вдруг, буквально в последнюю минуту, «незнакомка» вскочила в ловушку с шоколадом! Так не только был получен ответ на вопрос о верхней границе существования млекопитающих на Макалу, но и значительно сдвинулась вверх известная до сих пор высотная граница распространения целого ряда паразитов.

Черные дни экспедиции

Наши исследования почти закончены. Осталось только дополнить ботаническую и энтомологическую коллекцию, так как только сейчас начинает развертываться под Макалу чудо пробуждения весенней природы. Об этом оповещают не только бабочки-язоны и некоторые другие насекомые — жизнь вернулась и к казавшимся высохшими стелющимся кустикам рододендронов (Rododendron niveum) на морене выше лагеря. Теперь они сплошь усыпаны звездочками цветов, таких мелких, что на первый взгляд трудно и догадаться, что это рододендроны. Они до того милые, что я не могу удержаться и кроме образцов для гербария срываю несколько распустившихся веточек и ставлю в импровизированную вазу на обеденном столе нашей кают-компании.

Теперь у нас появилась возможность собрать образцы почв из нор и ходов мелких животных. Их нужно как можно скорее отправить в лабораторию, где из них в питательной среде (подобно тому, как выращивают бактерии) будет выращена плесень. Некоторые ее виды паразитируют не только на мышеобразных грызунах, но могут поразить и человека. Эта проблема встала особенно остро, когда было установлено наличие одного такого паразитирующего грибка (возбудителя легочного заболевания — адиаспиромикоза) у высокогорных полевок под Тиричмиром. Теперь мы обходим все наши здешние охотничьи угодья и собираем образцы в пробирки, стерилизованные несколько месяцев назад в пражской лаборатории.

Потом нужно все привести в порядок и приготовить к транспортировке. Сейчас, более чем когда-либо, справедлива мысль о том, что трудно собрать материал, но еще труднее в целости и сохранности отправить его домой. Нужно предусмотреть все — от неосторожного обращения носильщика до возможной потери багажа. Некоторые образцы не должны высохнуть, другие, наоборот, — промокнуть. И для тех и других опасна тряска, миллионы мелких толчков при пешем переходе и при перевозке на автомобиле.

Спустившись с «единички», я прочно обосновываюсь в базовом лагере и таким образом становлюсь участником событий тех дней, в которых главным является спортивная программа экспедиции, стремление достичь вершины Макалу по новой трассе. Напряжение борьбы за эту цель отразилось во фразе из записки, которую доктор Вольф в начале мая вместе с продовольствием прислал к нам на научную базу на Верхний Барунский ледник:

«Наперекор отвратительной погоде пробиваемся к высотном с лагерю номер пять…» Дальнейшие сообщения были, однако, тревожны: «В базовом лагере четверо больных, из них один довольно серьезно (Кришак — правостороннее воспаление легких, постоянно под кислородом)».

Плохая погода не только задерживает, но и берет свою дань. Что и говорить, не везет нам: штормовые ветры, мороз, надвигающиеся муссоны. Но разве все это исключение здесь? Нет, просто таковы Большие Гималаи…

Последующие события, если говорить вкратце, развивались следующим образом.

11 мая на высоте 7850 метров организован пятый лагерь. Здесь ребро практически заканчивается тремя мощными скальными башнями. Первая палатка укреплена прямо у основания юго-восточной башни, она частично врублена в лед, частично укрыта скалой. Над «пятеркой» вздымаются скальные стены, в которых чередуются темные и светлые слои. Снежно-ледниковый склон над ними постепенно переходит в купол предвершины (8010 метров), где новый путь подъема заканчивается и смыкается с трассой японской экспедиции.

12 мая Иван Галфи объявляет состав штурмового высотного отряда: Ежи Псотка, Леопольд Паленичек, Ян Коуницки. Предварительные расчеты позволяют надеяться, что вершина может быть взята к 18 мая. Однако лазарет в базовом лагере все увеличивается. Попадает сюда и старшина шерпов Анг Темба с поврежденной лодыжкой. Из-за большого кровоизлияния нога отекла так, что трудно определить, вывих это или перелом. Одновременно с ним спустились с «пятерки» два шерпа, обморозившие ноги. Вернулся и Мишо Оролин (он не может говорить, только сипит). Милан Кришак уже обходится без кислорода, зато он понадобился Лудо Загоранскому, заболевшему бронхитом.

Погода упорно ухудшается. Высотные лагеря сообщают об усиливающемся морозе и сильных ветрах. И все же к «пятерке» поднимаются Мило Неуман, Карел Прохазка и четверка шерпов с продовольствием. Часть этой группы должна заложить лагерь номер шесть. За ними двинется тройка восходителей. Подготовка к штурму в полном разгаре.