Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [69]

Потом суды шли долго, мы судились и с самим Бином, и с агентством, потом с юристами, которые на нашей стороне выступали, и этот процесс со своими юристами мы выиграли. Это было забавное приключение, для общего развития, на суды мы летали вместе с Балабановым, судиться в Америке интересно. Да, мы потеряли деньги, но это не стало травмой. Комическая история. Дурная».

Вкус к зрительскому кино

В 2004 году Сельянов рассказывает главному редактору журнала «Сеанс» Любови Аркус: «В прошлом году в Госкино я сказал, что в 2004-м произойдет качественное изменение в присутствии российских фильмов на российском рынке. В России – не в художественном отношении, а в смысле потребительской стоимости – за всю новую историю до прошлого года было 5–6 удачных фильмов. Я имею в виду те, которые собрали больше миллиона долларов, – такой простой критерий. Это – „Брат-2“, это – „Олигарх“, „Антикиллер“, „Бумер“. Стало очевидно уже в прошлом году, что будет иначе, выросло число кинотеатров, кинозалов. Потому что продюсеры, режиссеры, все остальные участники процесса научились и получили вкус к созданию зрительских фильмов. Научились, я чувствую, что научились. Возникла какая-то соревновательная среда, при которой это стало вопросом амбиций, престижа. Это даже отвлекаясь от денег, они не первые в этом списке. Сейчас практически всем хочется делать зрительские кассовые фильмы. И это правильно, потому что из них все остальное вырастает.

И вот они появляются. Я перечислю: „Даже не думай-2“, „Антикиллер-2“, „Ночной дозор“, „Водитель для Веры“, „Папа“, выйдут „Свои“, „Личный номер“. Выйдет наш мультфильм „Алеша Попович“. Это фильмы, которые уже перешли миллион или перейдут. Более того, с сентября этого года по сентябрь следующего года таких фильмов, которые кинотеатрам будут интересны, будет 20. 20 вместо одного в год».

Это новое зрительское кино – завораживает. Даже Балабанова Сельянов переориентирует на формат, особо любимый зрителем, и тот в первый и последний раз снимает комедию.

Осенью 2004 года, как раз когда должна была состояться премьера «Американца», Балабанов едет в Нижний Новгород снимать новый фильм «Жмурки». Сельянов тоже приезжает на площадку, на один день, больше, он считает, и не надо, нет ни времени, ни нужды: «На площадке продюсеру делать нечего, он только мешает. В 1990-е годы появление продюсера ознаменовывалось тем, что к тебе подходят два водителя, осветитель, ну и жалуются, что денег мало. Теперь появилась культура обращения с продюсером. Но что мне на площадке делать, разве что поздороваться из вежливости? На „Жмурки“ я ездил в Нижний Новгород, да к Рогожкину на „Перегон“ – летал туда, на самолетах катался».

Главное дело продюсера, по мнению Сельянова, – выбор материала, т. е. режиссера, сценария, ну иногда – участие в кастинге, это если не говорить про дебюты или про большие постановочные проекты, там мера ответственности продюсера на стадии съемки резко возрастает. В обычном же формате работы самое важное – правильный выбор. Что это значит – правильный, заранее не сформулировать, однако понятно, что в 2000-е годы Сельянов активно ищет прямого попадания в нерв времени, как это получилось с «Братом» и с «Бумером», ну или с «Особенностями национальной рыбалки». Дело не только в кассовом успехе во время проката, конечно, но и в долгой жизни фильма, которую это попадание обеспечивает. К тому же успешный фильм, который народ любит и хочет смотреть, в те времена, когда телеканалы уже платили за показы приличные деньги, обеспечивал студии не слишком большие, но постоянные доходы. Но угадать, какой фильм будет успешным, а какой пройдет незамеченным, очень сложно.

Сельянов считает, что это и есть чудо кинематографа: «Успех категория мистическая. Его нельзя продумать, он просто иногда случается. Несколько лет назад вышли на рынок подряд три фильма „Черный лебедь“, „Король говорит“ и „Железная хватка“, их необычайный успех произвел шок в американском продюсерском сообществе: никто не ожидал, что авторские фильмы, сделанные с совсем небольшими бюджетами, смогут собрать такие деньги. И тогда американские продюсеры полезли в свои закрома, – а у каждого есть такие сценарии, которые они хотели бы поставить, но не считали возможным – решив, что теперь не надо делать блокбастеры, а нужно искать что-то особенное. И никто не объясняет, почему эта волна не продолжилась.

Нельзя успех просто повторить, индустрия не гарантирует появления хита. Никто не умеет предсказывать появление культового фильма. Это случайность. Умели бы – только б их и делали. После „Брата“ мне позвонили из Казахстана, сказали, что есть миллион долларов, хорошие деньги тогда, и спросили, могу ли я сделать им фильм, „чтобы боевик, с юмором, ну и что бы это… чтобы культовым стал“. Ну, смешно.

Или вот однажды обратился ко мне товарищ из ФСБ, тогда заместитель Патрушева, с тем же предложением, дескать, есть деньги, хотим снять фильм про эту организацию. А у меня был в разработке сценарий, по теме похожий, и я согласился поговорить. Спрашиваю, для чего вам этот фильм. Они мне отвечают, что хотят поднять престиж профессии, чтобы люди шли в наши училища, вот такой, как „Щит и меч“, или „17 мгновений весны“. Я честно им все объясняю: „Я вас понял, но есть статистика, что из десяти фильмов удачным получается один, ну два, а остальные, даже может и хорошие, но не работают, нужного эффекта не производят. Если вы хотите, чтобы уж точно получился такой фильм, нужна большая программа, рассчитанная на десяток лет, примерно на 100 фильмов, тогда среди них, может быть, и появится что-то вроде „17 мгновений весны“. Этот фильм имел огромный успех, стал культовым. Но почему, как вы думаете, его режиссер Лиознова, которая потом продолжала работать в кино, следующий фильм не сняла еще лучше, а потом еще? Вроде она может, получилось же. Однако так кино устроено, что по-настоящему удачно получается редко“. Вот так поговорили, а на следующий день мне рассказали, какая реакция была: „Совсем оборзел Сельянов, сотню бюджетов хочет“. Такой вывод сделали из моей лекции.