Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [67]

Быстро меняющаяся ситуация заставила Сельянова задуматься о собственных перспективах и об ответственности продюсера за судьбу произведенного фильма: «У меня сформировалось ощущение, во-первых, что авторское кино, которое мы делаем периодически, никто не будет прокатывать, его и раньше не особо брали, даже кино более широкого спектра, а мы такое и снимаем. А во-вторых – что за каждый фильм, который производит компания „СТВ“, я несу ответственность, а прокатная жизнь для фильма – главное. Она может быть разная, может быть одна копия, но правильно поданная, а может – сотни.

Успех „Бумера“ подтолкнул нас к созданию отдельной компании, и появилась кинопрокатная группа „Наше кино“. К этому времени как раз мой помощник Кирилл Ануфриев, что называется, подрос уже и смог на себя это взять, лет пять он этим занимался. Потом мы довольно долго искали подходящего директора со стороны, несколько вариантов попробовали, пока не поняли, что все надо делать самим, и тогда во главе встал Максим Уханов.

Почему группа – потому что я имел в виду присоединить к нам других. Не сразу – сначала давайте покажем, как это работает, что мы можем, а если получится, то к нам сами обратятся, или я к коллегам приду. К 2005 году появилась компания „Красная стрела“ Валеры Тодоровского и Вадима Горяинова, „Продюсерская Фирма Игоря Толстунова“ („ПРОФИТ“) начала самостоятельную жизнь, покинув „НТВ-ПРОФИТ“; мы привлекли их в число акционеров и так создали группу, чтобы общими усилиями решать проблему показа российского кино. А это была большая проблема.

Все российские кинотеатры построены для американского кино, и до сих пор они на нем живут, это надо понимать. Маржинальность у кинотеатров сейчас маленькая. Было время, на заре новой системы кинопроката, дело шло очень успешно, но кончились золотые дни.

Мы стали и зарубежные фильмы покупать, но и с ними есть свои проблемы: картины компаний-мейджеров на рынке почти не появляются, да и фильмы хороших независимых студий редки, и они нестабильно работают. А остальное – в основном шлак, примерно 30 американских фильмов из 600–650, снятых за год, собирают 90 % кассы.

Прокатная компания, как любой большой организм, стоит денег, у нее есть операционные расходы, которые нужно отбивать, это примерно шесть миллионов рублей в месяц. А зарабатывает она, получая 10–15 % с продажи фильма, так что если какой-то фильм требует месяца работы компании, то это значит, что он должен собрать 130 млн рублей, это совсем не рекордная цифра, но далеко не всем картинам по зубам. Только потом можно считать доход. Так что в год компания должна заниматься прокатом 16–20 фильмов, но найти столько „работающих“ фильмов очень трудно. На самом деле, если появляется три заметных фильма в год, то уже очень хорошо.

Так что первое время компания дотировалась акционерами, у нас был минус, потом поработали, скорректировали прогнозы, расходы, и только спустя несколько лет „Наше кино“ стало выходить в нормальный плюс по итогам года.

Какое-то время главными нашими хитами были анимационные фильмы студии „Мельница“, а теперь мы катаем и зарубежные фильмы, и наши, и не только акционеров. Конечно, не каждый день „Бумеры“ случаются. Но сейчас уже такой фильм бы не упустили, рынок стал гораздо более опытным».

Глава тринадцатая. 2004–2006: «Американец», «Меченосец», «Жмурки»

«Готов конкурировать с Голливудом»

Так – громко – называлось одно из интервью с Сельяновым, опубликованное в конце 2003 года, хотя в нем он говорил только, что нужно сделать «„более равными“ шансы нашего кино по отношению к голливудскому. „Ночной дозор“ Тимура Бекмамбетова, наш проект „Американец“, который снимает Алексей Балабанов, анимационный фильм „Алеша Попович и Тугарин Змей“, который также делается на студии „СТВ“, новая лента Филиппа Янковского[17] и др. – всем этим проектам, которые выйдут в следующем киносезоне, будут созданы уже лучшие условия, нежели могли бы быть раньше».

Разговоры про конкуренцию возникли неслучайно, амбиции молодого российского кино становятся весьма серьезными. После «Ночного дозора» некоторое время казалось, что мировой рынок всерьез заинтересован в русском кино. Константин Эрнст удивлялся: «Вы не представляете себе, что творилось. Братья Вайнштейн из „Miromax“ обрывали телефон. Мы встречались с первыми лицами практически всех студий-мейджоров: „Warner“, „Paramount“, „Fox“. С „Fox“, предложившим лучшие условия, подписали беспрецедентное для нашего кино соглашение на прокат дилогии и производство сиквела». Это кружило голову не одному Эрнсту. «Костя первым широко распахнул двери отечественному кино. Все мы поняли – и зритель в том числе, – что все возможно», – говорит Сельянов.

Новая картина Алексея Балабанова называется «Американец». На роль главного героя решено пригласить настоящую американскую суперзвезду, и Сельянов решал эту проблему: «Мы слабо были включены в мировую индустрию, мало знали о том, как все это делается. Леша очень ценил американских артистов, таких как Стив Бушеми, Вуди Харельсон, Джереми Айронс, ну и Джон Малкович. Они такие… немножко фрики, но очень сильные и талантливые. Леша был знаком с Айронсом, мы с ним об этом разговаривали, но не сложилось. С Харельсоном мы даже гонорар обсуждали, речь шла о миллионе долларов, и мы были к этому готовы, но тоже сорвалось. Они не слишком представляли, с кем имеют дело, куда надо ехать, какая Россия, что за режиссер. Тем не менее кастинг-агенты заказ отрабатывали, в результате нашелся Майкл Бин. Лешу он устроил, хотя и ясно было, что уровень другой». Балабанову актер действительно был интересен не мастерством: «У меня принцип такой – я стараюсь актеров подбирать по типажам, по маскам, чтобы зритель легче все про них понимал и сразу запоминал». Майкл Бин не обладал таким запоминающимся лицом, как Айронс или Бушеми, но он был американцем и должен был играть американца, так чтобы все было «по правде», и Балабанов уже съездил в Америку, где снял несколько сцен за четыре съемочных дня, а после этого Майкла Бина привезли в Россию.