Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [49]

Балабанов подтверждал, что ему пришлось многое поменять: «Сельянов дал мне сценарий и спросил: „Как ты думаешь, кто мог бы это снять?“ Я прочитал и решил, что сделаю сам. Прочитал книжку и сценарий сильно переделал, вернее, даже написал его заново уже по самой книжке, хотя какие-то интересные вещи у Паязатяна взял, например его финал с ребенком, уплывающим в лодке. Это он придумал».

Эверт Паязатян вспоминает об этом немного иначе: «Все случилось как бы само собой. В лифте, в Госкино, я увидел Сельянова и сказал ему, что есть такой сценарий (он как раз был у меня в руках). Сельянов взял его почитать. Буквально на следующий день пришел и сказал, что берет его, и, может быть, даже сам будет снимать. Но потом все же решил дать его Балабанову. И все закрутилось. Сценарий получил довольно лестные отзывы членов экспертной комиссии Госкино. Думаю, имена Сельянова и Балабанова сыграли определенную роль в решении вопроса финансирования проекта». По поводу принятого к съемкам сценария, в результате подписанного двумя фамилиями, Паязатян утверждает, что «особых изменений Балабанов и не внес. Он лишь по-режиссерски „приблизил“ материал к себе, переложил его своим языком, и все. Так возник вариант сценария „На краю земли“, напечатанный в журнале „Киносценарии“ и подписанный нами обоими. Никаких конфликтных ситуаций не возникало – я высказал как-то сожаление, что не увидел некоторых, на мой взгляд, интересных эпизодов, но, в принципе, это уже не имело значения».

Про «переложил его своим языком» – интересно. Именно «свой язык» и делает кино авторским, когда сюжет и общая схема действия отходят на второй план, а важен стиль и способ изложения. Балабанов решил, что актеры будут говорить по-якутски, что, конечно, сразу ограничивало возможности проката. Но Сельянов согласился, «Река» не рассматривалась как кино для кинотеатров, очевидно, что с таким сюжетом можно было рассчитывать только на фестивальные призы. Зато шансы на успех в Каннах, а может быть, и «Оскар» были вполне реальными: в то время российское кино в мире еще было в фаворе, а такая экзотическая фактура, как колония прокаженных якутов XIX века, описанная ссыльным поляком, да еще снятая Балабановым, обещала интерес фестивалей. Так, во всяком случае, думали на студии. Сельянов показал несколько снятых кусков отборщику Канна Жоэлю Шапрону, тот, что называется, принял во внимание.

История в фильме трагическая: далеко от людских поселений живут несколько прокаженных, им нельзя приближаться к деревне, сил на работу у них нет, они целиком зависят от милости своих соплеменников, и потому живут на грани голодной смерти. Но когда в силу обстоятельств в колонии появляются две здоровые женщины, то даже в такой жалкой обстановке начинается соперничество, и ревность приводит к гибели всех. Съездили в Якутию, посмотрели места, провели кастинг среди актеров Якутского драматического театра, вывезли оттуда предметы быта – Балабанов требовал, чтобы все было натуральное, подлинное. Сельянов позже объяснял, почему снимать все же решили на Кольском полуострове: «Сначала мы думали об экспедиции в Якутию. В принципе, кино можно снимать где угодно, но есть особая прелесть в том, когда снимают именно там, где происходило действие фильма. Так вот, на севере Якутии, где, собственно, Серошевский и жил, очень холодно. Верхоянск – мировой полюс холода, рекорд там – 77. При таком морозе камера развалится, а пленка превратится в целлулоидный порошок! Да и артистам, хоть они и якуты, было бы трудно играть. Кроме того, туда просто не добраться. Самолет, например, может не сесть, где ему положено, а полететь дальше, потому что летчик не захочет садиться из-за одного-двух пассажиров. И все отнесутся к этому как к должному. Прилететь в Верхоянск и ждать там неделями самолета, естественно, глупо. А рядом с самим Якутском места неинтересные. В общем, нам стало ясно, что затея снимать в Якутии неосуществима. Поэтому выбрали места, похожие на север Якутии, на Кольском полуострове в районе Кандалакши. Паша Пархоменко, наш художник, построил два замечательных якутских поселка. Из нескольких якутских музеев были привезены разные предметы быта, что-то уже на месте изготовил наш реквизитор, талантливый парень, якут. Что-то по сюжету делали в кадре сами актеры – плели сети, вырезали какие-то вещи из дерева».

Среди персонажей фильма есть новорожденный младенец, и поскольку настоящего ребенка столь раннего возраста найти для съемок в глухом северном краю сложно, то возникла идея сделать искусственную копию. Художник-гример Тамара Фрид рассказывала в интервью «Киноведческим запискам»: «Сначала мы долго решали проблему, как изготовить маленький манекен. Хотели, чтобы он двигался понемногу на общем плане, а на крупном – ровно на несколько секунд показали бы лицо настоящего младенца. Поехали в Подмосковье, в Институт протезов, где делают искусственные груди из материала типа желе, склонили сотрудников к совершенно новой для них творческой задаче – создать искусственного ребенка, что оказалось довольно сложно, так как потребовалась специальная форма. Сергей Михайлович Сельянов пошел на то, чтобы оплатить все расходы по этому эксперименту. Увы, наши надежды не оправдались. Мы так волновались, когда ждали этого младенца, словно он по-настоящему должен родиться, а когда его привезли и все увидели, что получилось – это была просто катастрофа. Слезы, истерика. Леша тоже расстроился. Ждать больше мы не могли и уехали в экспедицию… Хотя, думаю, если б мы остались в Институте и младенца стали доделывать в нашем присутствии, он точно получился бы». Слова: «Сергей Михайлович Сельянов пошел на то, чтобы оплатить все расходы» – требуют комментария. Все говорят, что Сельянов очень экономный продюсер, он не любит тратить деньги напрасно, а напрасно для него все, что не необходимо. Гонорары тоже сюда входят: если бы было можно, Сельянов снимал бы кино без гонораров, на чистом энтузиазме участников. Но при этом – если требуется заплатить за то, чтобы съемки были такими, какие нужно, – не вопрос. Главное для него, как он любит повторять, это снять фильм. Бюджет же всегда высчитывается насколько возможно строго. Балабанов тоже любил работать при минимальных тратах, снимал очень быстро (что важно с точки зрения экономии пленки и времени), и так же быстро монтировал.