Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [109]

Но симпатия и даже любовь – это одно, а выбор проекта – совершенно другое, для Сельянова дружеская связь не является основанием для принятия решения, если ему не нравится сценарий или замысел, он не будет с ним связываться: «Только один раз уступил, с Бакуром Бакурадзе, с его фильмом „Брат Дэян“, первое название было „Генерал“. Я сказал, что мне категорически не нравится сценарий, мне кажется, что это обман зрителя, которого интересует эта проблема. Но я помог, исключительно ради моего уважения к Бакуру, которого очень ценю, но посмотрев готовый материал, сказал ему, что это еще хуже, чем я думал».

«Антон тут рядом»

Чтобы проект Сельянову понравился, нужно несколько условий. Попробую их сформулировать. Во-первых, автору должно не просто хотеться это снять, он должен страстно этого желать и быть готовым на жертвы, и уж точно не собираться на этом заработать. Во-вторых, в проекте должно быть нечто важное, значительное, все равно в каком смысле: социальном, художественном, технологическом, человеческом, но задачи должны быть крупными, амбициозными. Ну и, в-третьих, нужно проявить упорство.

В этом случае есть шанс заинтересовать Сельянова даже не свойственными ему вещами, как это получилось, например, у Любови Аркус, которая вместе с Голутвой уговорила его участвовать в съемках документального фильма «Антон тут рядом» (2012), истории своей борьбы за человеческую жизнь для юноши с аутизмом.

Сельянов рассказывает: «В моей биографии было несколько документальных фильмов, мы сделали в 2002 году фильм „Дзига и его братья“ про Дзигу Вертова и „Сны об Альфеонии“ про Алексеева, нашего выдающегося аниматора, и, кстати, один из первых фильмов „СТВ“ был документальным, Петр Солдатенков снял „Опыты о Гражданской войне“. Но тогда, в начале 1990-х, мы брались за все… Потом я дал себе зарок документальное кино не снимать. Во-первых, я его не чувствую, хотя очень люблю смотреть, но не понимаю законов, во-вторых, я не знаю людей в этой области, не знаю, как грамотно фильмом распорядится. Нельзя объять необъятное. Но Люба для меня близкий человек, она меня назначила, и я не мог устоять, тем более что это не просто документальный фильм, Люба отдала ему реально часть своей жизни, или, скорее, частью ее жизни стал этот фильм. Люба – человек невероятного масштаба личности! Мне бы было бы точно не по зубам взять в свои руки судьбу человека и понести ее. И потом из всего этого выросло огромное дело для многих людей. У меня красноречия не хватит описать значение этого поступка, это – подвиг, Люба и другие люди, которых она к этому подключила, изменили ситуацию в стране. И если я уж был ей нужен, хотя бы просто переставлять компьютер в монтажной, я не мог не сдаться. Хотя сопротивлялся. Предлагал просто помощь, деньги, ну, не готов я был становиться продюсером документального фильма, но Люба меня заставила. Хотя, конечно, это все равно полностью ее фильм, я участвовал в нем, как обычно: смотрел материал, советовал, делал замечания, обеспечил часть финансирования. Главной проблемой, пожалуй, было огромное количество материала, правда, очень хорошего, но фильм не может быть бесконечным. Я предлагал сделать два фильма, второй – про родителей Антона, где они рассказывают про свою судьбу. Материал был очень эмоциональный, но я не смог помочь найти какой-то верный для него ход, хотя очень уговаривал, считал, что это даст стереоскопию. Но Люба сама принимала все решения, и она посчитала, что рядом с историей самого Антона второй фильм не дотягивает, и в конце концов отказалась. Еще моей заслугой можно считать, что я помог Любе принять свое собственное присутствие в этом фильме как одного из героев, ее это мучило, но я настоял. Я уверен, что это сильно и правильно, поскольку существует не как художественный прием, а как правда жизни, и мне кажется, я помог ей с этим согласиться. Вот этот свой вклад я могу считать вполне конкретным.

В результате фильм получил все, что заслуживал: международная жизнь сложилась, и внутрироссийская, и социальное значение оказалось мощным. И я Любе очень благодарен, что она меня в это дело затащила.

Фильм мне по-настоящему нравится, причем именно как кино, отвлекаясь от того, что это цепляет сердце, что общественно значимо, что инициировало социальный сдвиг. Он и кинематографически очень здорово сделан.

Но я по-прежнему твердо отказываюсь от всех документальных проектов».

«Ку! Кин-дза-дза»

Об идеи Данелии перевести свой культовый фильм «Кин-дза-дза» в анимационный формат Сельянов слышал, и он никогда бы за него не взялся, если бы не Леонид Ярмольник, который просто попросил помощи. Рассказал, что Данелию нужно выручать. Фильм снимали с 2005 года, прокат планировался в 2008-м, в 2012 году правительство РФ потребовало завершить работу над рядом фильмов-долгостроев, и в их список вошел и «Кин-дза-дза». Деньги, выделенные Минкультом, давно кончились, а за них нужно отчитаться, фильма же нет, хотя многое уже сделано. Ярмольник сказал, что если Сельянов подключится, то и он сам войдет в пул, и Константина Эрнста позовет. В общем, Сельянов понял, что это его долг – «помочь выдающемуся режиссеру, можно сказать великому». Но вспоминает, что «отнесся к идее с большим скепсисом, в мультфильм не верил, коммерческие перспективы считал слабыми. В общем, пошли мы с Леней смотреть сделанный Данелией аниматик, это еще не фильм, предварительный эскиз, но вот когда я его досмотрел, меня пробило – фильм будет прекрасный, талантливый, по-настоящему авторский. И у меня камень с сердца упал, я понял, что не просто буду помогать великому режиссеру в создании чего-то с моей точки зрения бессмысленного, а мне выпало счастье принять участие в замечательном деле. Через какое-то время мы к Косте обратились, посмотрели вместе, помню, вышли на лестничную площадку, обсудили и решили, что в смысле реализации мы ничего не ждем, но участвовать считаем большой удачей. И дальше была эта работа, которая мое счастье еще увеличила, это, как говорят, подарок судьбы – общение с человеком такого масштаба, и режиссерского, и личного.