Жизнь и приключения Андрея Болотова - [53]

Сіе я и выполнилъ въ самой точности. Но какъ ни рано я всталъ, какъ ни спѣшилъ себя убирать и съ какою скоростью ни ѣхалъ къ нему на квартиру, но, къ превеликой досадѣ моей, не могъ его застать уже дома, а повстрѣчался съ нимъ, съѣхавшимъ уже со двора и скачущимъ въ каретѣ своей съ такою скоростью во дворецъ, что онъ не успѣлъ и взглянуть на мою карету и на меня.

Погоревавъ и потуживъ о семъ, другого не оставалось тогда мнѣ, какъ поплестись вслѣдъ за онымъ и льститься надеждою найтить случай видѣть его и поговорить съ нимъ уже во дворцѣ. Но судьбѣ угодно было, чтобъ и въ сей надеждѣ я обманулся. Уже и замѣченная мною во время дороги превеликая скачка взадъ и впередъ адъютантовъ, ординарцевъ и драгунъ, и удивила, и привела меня въ нѣкоторое смущеніе. А не успѣлъ я прибыть ко дворцу и войтить въ залъ, какъ поразился слухъ мой новою неожидаемостью и тверженіемъ всѣми тутъ бывшими, что Государыня въ то же утро изволитъ отъѣзжать изъ Тулы, продолжая путешествіе свое прямо въ Москву, и что къ отъѣзду ея дѣлаютъ наипоспѣшнѣйшія пріуготовленія, и она скоро уже въ путь сей и отправиться изволитъ.

Удивился и смутился я сіе услышавъ. Но смущеніе мое еще несказанно увеличилось, когда, въ. тотъ же почти мигъ подошедъ къ кучкѣ разговаривающихъ между собою нѣсколькихъ знаменитыхъ чиновниковъ, услышалъ и узналъ я о настоящей причинѣ толикой ея поспѣшности къ отъѣзду, то есть — объявленіе намъ Турками войны, и что по самому тому я князю Потемкину быть въ Тулу уже не можно, и что ему велѣно остаться при войскахъ, на границѣ находящихся, для дѣланія нужнѣйшихъ къ оборонѣ распоряженій, и о томъ уже отправленъ къ нему от Государыни курьеръ.

Господи! какъ меня все сіе смутило и растревожило. «Ну, вотъ тебѣ на! воскликнулъ я самъ въ себѣ въ мысляхъ; вотъ что ажно удержало вчера Государыню от пріѣзда къ намъ на балъ! до тово ли ей было, чтобъ помышлять объ ономъ, а того паче, чтобъ разсматривать мою книгу и затѣвать ѣхать къ намъ въ Богородицкъ! Видно тепеірь по всему, что самому Провидѣнію не угодно было и не назначено было произвести ей какое-нибудь полезное для насъ дѣйствіе; и теперь сумнѣваться почти не можно, что всѣ и мои, и сына моего труды ухнули и пропали по-пустому и останутся безъ малѣйшаго возмездія! Но, ахъ! продолжалъ я далѣе, вспоминая прошедшее: вотъ тебѣ и князь Григорій Александровичъ, жди его, пожалуй, и льстись выпрашиваніемъ у него сыну моему чина!»

Не могу изобразить, сколь прискорбна была для меня въ тогдашнюю минуту сія послѣдняя мысль и явное удостовѣреніе въ томъ, сколь мало можно полагаться на обѣщанія вельможъ знатныхъ и сколь они малосильны къ произведенію чего-нибудь такого, что не угодно Промыслу Господню. Я не сумнѣвался уже тогда въ томъ, что всѣ мои надежды и лестныя ожиданія рушились совершенно и исчезли какъ дымъ въ воздухѣ. И какъ перемѣнить всего того было уже не можно, то помышлялъ я уже о воспріятіи прибѣжища къ своей философіи и при помощи оной о пріисканіи и запасеніи себя удобнѣйшими къ утѣшенію себя въ семъ неблагопріятномъ случаѣ мыслями.

Между тѣмъ какъ я, удалившись въ уголокъ, сими помышленіями занимался, увидѣлъ я вдругъ вышедшаго въ залу изъ внутреннихъ покоевъ адъютанта нашего намѣстника и спѣшащаго идти на дворъ. Тутъ приди мнѣ охота спросить у него, какъ у знакомаго мнѣ довольно человѣка, гдѣ находится теперь намѣстникъ и не могу ли я получить случай его видѣть и съ нимъ поговорить. «Эхъ, братецъ, воскликнулъ онъ, продолжая итить далѣе, онъ тамъ у Государыни и до того ли теперь Михаилѣ Никитичу, чтобъ ему говорить съ тобою. Государыня спѣшитъ своимъ отъѣздомъ и приказала ему проводить ее не только до границы его намѣстничества, но препроводить ее до Москвы самой. У него теперь голова уже кружится от раздаваемыхъ разныхъ повелѣній и от разсылки всѣхъ насъ и ординарцевъ своихъ въ разныя мѣста съ приказаніями. И если милы тебѣ твои бока и не хочется также, сломя голову, куда-нибудь скакать, то совѣтовалъ бы лучше ему не попадаться на глаза, а особливо, если нѣтъ тебѣ до него каких- нибудь необходимыхъ нуждъ, а то онъ и тебя также куда-нибудь да протуритъ, и ты тамъ уже животу своему не будешь радъ, какъ я теперь». Сказавъ сіе уже при выходѣ на крыльцо, бросился онъ на подведенную къ нему лошадь и исчезъ у меня изъ глазъ въ ту же минуту.

Предостереженіе сіе было мнѣ весьма кстати и крайне для меня непротивно. Я поблагодарилъ его въ мысляхъ за оное, а потому, опасаясь, чтобъ въ самомъ дѣлѣ не попасться намѣстнику подъ обухъ и не быть куда-нибудь также протуреннымъ и чрезъ то лишиться случая видѣть Государыню еще разъ при отъѣздѣ, рѣшился хотя возвратиться опять въ залу и дожидаться въ ней выхода и отъѣзда Государыни, какъ лучшаго случая еще разъ ее видѣть поближе и всячески тулиться от намѣстника и, при выходѣ его изъ внутреннихъ покоевъ, прятаться за народъ, котораго было въ залѣ великое уже множество. «Пропади онъ со всѣмъ, думалъ и говорилъ я тутъ самъ съ собою и не одинъ разъ, дѣла никакого не надѣлаешь, да и ждать теперь от него нечего, а какъ увидитъ, то, въ самомъ дѣлѣ, не протурилъ бы куда- нибудь и не навалилъ бы такой коммиссіи, которой — и не радъ будешь!» Но, по счастью, случилось такъ, что онъ во все время стоянія моего тутъ, которое продолжалось-таки нарочито долго ни одинъ разъ къ намъ не выходилъ, и я увидѣлъ его уже при выходѣ Государыни, а тогда уже некогда ему было мнѣ что-нибудь препоручать, и онъ спѣшилъ скорѣе самъ скакать вслѣдъ за Государынею.