Жизнь и миг - [10]
— Все на поле. Сейчас приземлится «АН»…
— Когда будут хоронить Надю? — спрашивает министр. — Где? В Сухуми или в Удмуртии? Когда прилетает ее мать?
В окно видно, как заходят на приземление два самолета. Первым идет № 46256. Самолет Нади. 20 пробоин. Измятая дверца кабины…
Вчера в аэропорт Батуми доставлены пассажиры этого драматического рейса. Он спаял их в одну семью. Каждый из них навеки благодарен Наде и ее товарищам: командиру корабля Георгию Чахракия, второму пилоту Сулико Шавидзе, штурману Валерию Фадееву, бортмеханику Оганесу Бабаяну.
— Как Надя улыбалась, раздавая нам конфеты. Как желала счастливого полета, — говорит ленинградец Владимир Гаврилович Меренков.
— Мы, все пассажиры этого рейса, безмерно благодарны командиру корабля и его товарищам. Истекающий кровью, пилот сделал все для того, чтобы спасти нас. Наде — наша вечная любовь, — дополняет супруга Владимира Гавриловича Ирина Ивановна.
— Бандиты не скрывали своих намерений. В пассажирском салоне они произвели несколько выстрелов. «Если кто-нибудь попытается встать, взорвем самолет в воздухе». В пилотскую кабину они ворвались буквально на Надиных плечах, убив, отбросив ее в багажник, — говорит юрист из Москвы Юрий Кудрявых.
Мы разговаривали с заместителем министра гражданской авиации СССР Алексеем Афанасьевичем Поповым.
— Сейчас могу сказать только одно: экипаж вел себя героически.
Штурман дальнего плавания В. Чисмеджан:
— Я был свидетелем последних минут жизни Нади Курченко. Когда самолет поднялся в воздух, бортпроводница приветствовала нас и пожелала счастливого пути. Дальше все произошло так неожиданно, что никто из пассажиров не успел вмешаться. Последние слова Нади были: «Они вооружены!» Девушка не уступила дорогу бандитам и была сражена. Пассажиры бросились на помощь, но бандиты, проникшие в служебное помещение самолета, начали стрелять из-за перегородки в сторону пассажирского салона.
…Когда самолет приземлился на турецкой земле, к кабине пилотов бросилась пассажирка Зинаида Ефимовна Левина. Она оказалась врачом. Штурман истекал кровью. Пуля пробила легкое. Левина закрыла рукой рану. После прибытия турецких медиков Левина заявила о своем решении присутствовать при операции. В ходе операции потребовалось много крови — дала свою…
…Потом мы встречали в Сухуми мать Нади… Потом были у гроба Нади. Надя лежала в форме стюардессы, с комсомольским значком. Было много цветов, мать держала в руке астру, раскачивала астрой, смотрела в лицо Нади и повторяла одну и ту же фразу: «Ты у меня теперь не смеешься, ты у меня серьезная».
Мы стоим рядом с теми, кто ее знал, и смотрим, как несут наскоро сбитый гроб.
…Кто-то молчал. Кто-то плакал. Стояли, верили, не верили: вдруг это сон? И блеклые прожекторы, и гроб, и ранняя осень, холод? Те, кто знал ее особенно хорошо, были ее друзьями, не верили в смерть — это так понятно: вчера разговаривали, вчера человек смеялся, вчера пел песню, включал приемник, а сегодня его нет — не верится. Неверие — как отчаянный протест против нелепости смерти. Но сейчас это реальность — Нади нет.
…Мы летели в Сухуми из разных мест. Из Тбилиси. Из Москвы. Но мы знали, было еще много других дорог, и все они сходились в этой одной точке, на поле Сухумского аэровокзала. У этого скорбного перекрестка встретились люди: седой пилот из Москвы, не раз глядевший смерти в лицо в годы войны, и мальчишка из сванского села, впервые в жизни увидевший море, шофер такси и супружеская чета, крестьянки из Лыхны и ректор института… Люди, о которых не скажешь: «Ее родные и близкие». Но сегодня каждый почувствовал свою неотделимость от судьбы ушедшего из жизни человека. Такие минуты останутся в каждом надолго.
Нам очень трудно говорить с людьми, которые знали Надю: ведь все только что произошло. Они рядом с нею жили, вместе работали, вместе надеялись на большое человеческое счастье. Вот ее фотография. Что мы можем сказать о Наде? Надя была красивой и милой, но друзья любили ее, конечно, не только поэтому. И сейчас мы будем приводить их слова о ней. Вы увидите, как она жила, сколько людей, ее ровесников и людей старших по возрасту, уважали ее, гордились дружбой с ней.
Ее комната. Ее вещи. Ее письма… Ее самая близкая подруга — бортпроводница Дуся Минина. Самолеты уходили в небо над их домом.
— …Лучшей подруги я желать не могла, — сказала Дуся и потом долго молчала. — Как мы в последний раз виделись… Мне дали отпуск на три дня. Я улетала к родственникам в Кисловодск. Летела с Надей вместе: она дежурила на борту. В Минеральных Водах расстались. Ну, не знаю, как объяснить, но мы расплакались почему-то, прощаясь. И какая-то женщина подошла к нам и говорит: «Вы чего это плачете?» Надя заулыбалась и сказала: «Просто так плачем. Хорошо нам, вот и плачем…» Попрощались, двигатели гудят, она побежала к самолету. Так последний раз я ее бегущей и видела…
Дуся продолжала:
— У нас не купишь в Сухуми хороших духов. Так я пошла в Минеральных Водах по магазинам. Нашла «Красную Москву» и пластинок несколько хороших. Как она любила музыку! Приготовила подарки ко дню ее рождения. Ей скоро исполнится двадцать. — Дуся подняла глаза, опухшие от слез. Поправилась: — Исполнилось бы двадцать лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.