Жизнь Греции. История цивилизации - [85]

[617].

Он загладил свою вину и сделался боготворимым Наполеоном Сицилии, когда — в то время как флот Ксеркса надвигался на Афины — карфагеняне выслали армаду, немногим уступавшую в численности персидской, чтобы вырвать райский остров из-под власти греков. Судьба Сицилии и судьба Греции лежали на одних весах, когда в один и тот же месяц — традиция утверждает, в один и тот же день — Гелон противостал Гамилькару у Гимеры, а Фемистокл сразился с Ксерксом у Саламина.

VI. Греки в Африке

У карфагенян были причины для беспокойства, потому что даже на северном побережье Африки греки строили города и перехватывали коммерческую инициативу. Уже в 630 году дорийцы из Феры вывели многолюдную колонию в Кирену, лежавшую на полпути из Карфагена в Египет. Здесь, на краю пустыни, они нашли хорошую землю со столь обильными дождями, что местные жители утверждали, будто над этим местом в небе проделана дыра. Греки отвели часть земель под пастбища и занялись вывозом шерсти и шкур; из лазерпиция они производили пряности, по которым сходила с ума вся Греция; они продавали греческие изделия в Африке и довели свои ремесла до такого совершенства, что киренские вазы числились среди лучших. Город разумно использовал свое богатство и украсился просторными садами, храмами, статуями и гимнасиями. Здесь родился первый знаменитый эпикурействующий философ античности Аристипп, сюда возвратился он после долгих скитаний, чтобы основать Киренскую школу.

В самом Египте, обычно враждебном к любым чужеземным поселениям, греки создали сначала плацдарм, затем империю. Около 650 года милетцы открыли «факторию», или торговый форпост, в Навкратисе, лежавшем вдоль канопского рукава Нила. Фараон Псамметих I терпел греков потому, что из них выходили превосходные наемники, тогда как их коммерция доставляла богатую добычу его сборщикам таможенных пошлин[618]. Ахмос II предоставил им значительную автономию. Навкратис стал почти промышленным городом, с керамическим, терракотовым и фаянсовым производствами; в еще большей степени он был торговым эмпорием, ввозившим греческое масло и вино и отсылавшим в обмен на них египетскую пшеницу, льняное полотно и шерсть, африканскую слоновую кость, ладан и золото. Постепенно с помощью этих контактов в Грецию пришли египетская религиозная мудрость и технологии египетского зодчества, ваяния и науки, а взамен в Египет проникли греческие слова и обычаи, вымостившие путь греческому господству александрийской эпохи.

Если мы вообразим, что взошли на купеческое судно, плывущее из Навкратиса в Афины, наш объезд греческого мира совершит полный круг. Это продолжительное путешествие потребовалось для того, чтобы увидеть и прочувствовать размах и многообразие эллинской цивилизации. Аристотель описывает конституционную историю 158 греческих городов-государств, но их были тысячи. Каждый город внес свой вклад в торговлю, промышленность и мысль той общности, которую мы называем Грецией. Греческая поэзия и проза, математика и метафизика, ораторское искусство и история родились скорее в колониях, а не на материке. Без них и тысяч чутких щупалец, протянутых ими по всему древнему миру, греческая цивилизация — драгоценнейшее творение истории — могла не состояться. Благодаря им в Грецию проникли культуры Египта и Востока, а греческая культура давала первые ростки в Азии, Африке и Европе.

Глава 8 Боги Греции

I. Истоки политеизма

В поиске элементов, сплачивавших цивилизацию этих разрозненных городов, мы находим пять объединяющих факторов: общий язык с местными диалектами; общая умственная жизнь, в которой только наиболее значительные деятели литературы, философии и науки приобретают широкую известность за пределами своих политических границ; общая страсть к атлетике, находящая выход в городских и межгосударственных играх; любовь к прекрасному, в разных местах выражаемая на языке искусства, единого для всех греческих общин; до известной степени общие религиозные обряды и верования.

Религия разделяла города в той же мере, что и объединяла. Под изящной оболочкой повсеместного поклонения далеким олимпийцам таились более волнующие культы местных божеств и сил, которые совершенно не зависели от Зевса. Политеизм был вскормлен племенным и политическим сепаратизмом, обусловившим невозможность монотеизма. В древнейшую эпоху каждая семь я имела собственного бога; для него горело в очаге негаснущее пламя, и ему приносились пища и вино перед каждой трапезой. Это святое причастие, или разделение пищи с богом, было основным и первичным актом домашней религии. Рождение, свадьба и смерть стали таинствами, которые освящались древним ритуалом у святого очага; тем самым в стержневые события человеческой жизни религия вдохнула мистическую поэзию и умиротворяющую торжественность. Особых богов имели также род, фратрия, племя, город. Афины поклонялись Афине, Элевсин — Деметре, Самос — Гере, Эфес — Артемиде, Посидония — Посидону. Центром и вершиной города было святилище городского божества; участие в культе являлось признаком, привилегией и обязанностью гражданина. Когда город выступал на войну, перед войском несли образ и эмблему его бога, и ни одного серьезного шага не предпринимали без того, чтобы, вопросить бога посредством гадания. Взамен он сражался за свой город и иногда шел впереди или поверх копий своих воинов; победа была не только завоеванием города городом, но и покорением бога богом. Город, как семья или племя, поддерживал священный огонь, вечно горевший на общественном алтаре в пританее, или ратуше, и символизировавший мистическую мощь и вечную жизнь основателей и героев города, и граждане периодически участвовали в общей трапезе перед этим огнем. Как в семье отец был, помимо прочего, еще и жрецом, так и в греческом городе главный магистрат, или архонт, являлся первосвященником государственной религии, вся власть и все действия которого были освящены богом. Призвав сверхъестественное на государственную службу, укрощенный человек превратился из охотника в гражданина.