Жизнь Греции. История цивилизации - [79]

Занимая стратегически выгодное положение на этой торговой линии, Сибарис процветал до тех пор, пока (если верить Диодору Сицилийскому[553]) численность его населения не достигла 300 000 человек, а в богатстве с ним могли поспорить лишь немногие греческие города. Слово сибарит приобрело то же значение, что и эпикуреец. Весь физический труд выполнялся рабами или крепостными, тогда как граждане, нарядившись в великолепные одежды, нежились в своих роскошных домах и вкушали экзотические лакомства[554]. Ремесленникам, чья работа сопровождалась шумом, например, плотникам и кузнецам, воспрещалось заниматься ею в пределах города. Некоторые дороги в богатых кварталах снабжались навесами, защищавшими от зноя и дождя[555]. Алкисфен из Сибариса, по словам Аристотеля, имел одежду из такой дорогой ткани, что Дионисий Сиракузский Старший продал ее позднее за 120 талантов (720 000 долларов)[556]. Сибарит Сминдирид, искавший руки Клисфеновой дочери, привел с собой тысячу слуг[557].

Сибарис благоденствовал до тех пор, пока не вступил в войну с соседней Кротоной (510). Ненадежный источник сообщает, что сибариты выставили на битву трехсоттысячную армию[558]. Кротониаты, уверяют нас далее, привели это войско в замешательство, заиграв мелодии, под которые сибариты выучили танцевать своих лошадей[559]. Лошади пустились в пляс, сибариты были перебиты, а город их был настолько добросовестно разорен и сожжен, что исчез из истории всего за один день. Когда шестьдесят лет спустя Геродот и его афинские друзья основали неподалеку колонию Фурии, они не нашли и следа города, бывшего некогда самой гордой общиной Греции.

II. Пифагор из Кротоны

Кротона просуществовала дольше; основанная около 710 года до нашей эры, Кротоне (так называется город сегодня) до сих пор полнится шумом торговли и кустарного производства. Она занимала единственную естественную гавань между гарантом и Сицилией и не могла забыть о кораблях, разгружавшихся в Сибарисе. Оставшегося грузопотока хватало, чтобы принести гражданам приличный достаток, тогда как благодетельное поражение в войне, долгая экономическая депрессия, бодрящий климат и известная дорическо-пуританская настроенность населения поддерживали кротониатов в хорошей форме несмотря на богатство. Здесь вырастали такие знаменитые атлеты, как Милон, и возникла крупнейшая в Великой Греции[560] медицинская школа.

Возможно, именно репутация курорта привлекла в Кротону Пифагора. Его имя означает «глашатай пифийского» оракула в Дельфах; многие последователи считали его самим Аполлоном, а некоторые заявляли, будто видели краем глаза его золотое бедро[561]. Традиция утверждает, что он родился около 580 года на Самосе, рассказывает о его любознательной юности и награждает его тридцатью годами путешествий. «Из всех людей, — говорит скупой на похвалы Гераклит, — самым прилежным исследователем был Пифагор»[562]. Говорят, он посетил Аравию, Сирию, Финикию, Халдею, Индию и Галлию и вернулся с превосходным для туриста лозунгом: «Путешествуя по чужой стране, не озирайся на собственные границы»[563], куда бы ты ни прибыл, обуздывай свои предрассудки. Более достоверно, что он посетил Египет, где обучался у жрецов, и помимо разной чепухи почерпнул также обширные астрономические и геометрические сведения[564]. Вернувшись на Самос и обнаружив, что диктатура Поликрата для него — помеха, пятидесятилетний Пифагор переехал в Крорну[565].

Здесь он основал свою школу; внушительная осанка, разносторонняя ученость и охота, с какой он принимал к себе не только мужчин, но и женщин, приобрели ему вскорости несколько сотен учеников. За два века до Платона он установил принцип равных возможностей обоих полов и не только проповедовал его, но и осуществлял на практике. Тем не менее он признавал природное различие функций; своим ученицам он давал основательную подготовку по философии и литературе, однако обучал их также материнскому и домашним искусствам, так что «пифагореянки» почитались античностью как высший тип женщины, когда-либо произведенный на свет Грецией[566].

Для всех своих учеников Пифагор установил правила, которые превратили его школу едва ли не в монастырь. Члены школы связывались клятвой верности, как по отношению к Учителю, так и друг к другу. Античное предание единодушно свидетельствует, что в пифагорейском обществе была осуществлена коммунистическая общность имущества[567]. Ученикам не подобало есть мясо, яйца и бобы. Вино не запрещалось, но рекомендовалась вода — весьма опасное предписание для современной Нижней Италии. Возможно, запрет мясоедения являлся религиозным табу, связанным с верой в переселение душ: людям не следует пожирать своих предков. Вероятно, время от времени буква этих правил предавалась забвению; в частности, английские историки считают невероятным, чтобы борец Милон, являвшийся пифагорейцем, стал сильнейшим человеком Греции, не вкушая говядины[568], хотя теленок, которого он носил на руках[569], прекрасно обходился травой. Членам общины запрещалось убивать любое животное, не причиняющее вреда человеку, или ломать деревья. Им полагалось просто одеваться и скромно себя вести, «никогда не поддаваясь смеху, и все же не выглядя угрюмо». Они не могли клясться богами, ибо «каждый должен жить так, чтобы заслуживать доверие без всяких клятв». Они не должны были приносить кровавых жертв, но поклонялись у алтарей, не оскверненных кровью. В конце каждого дня им следовало спросить у себя, что из сделанного ими дурно, какими обязанностями они пренебрегли и что хорошего совершили