Жизнь Бенвенуто Челлини - [73]

Я прождал до двух часов ночи, и тогда явился герцог; я поцеловал ему руки; он оказал мне великий прием и велел, чтобы мне дали воды для рук. Поэтому я шутливо сказал: «Светлейший государь, вот уже четыре месяца, как я не ел столько, чтобы можно было поверить, что такой малостью можно жить; зная поэтому, что я не мог бы подкрепиться королевскими брашнами вашего стола, я просто останусь побеседовать с вами, пока ваша светлость будете ужинать, и вы, и я в одно и то же время получим больше удовольствия, чем если бы я с вами ужинал». Так мы завязали разговор и пробыли до пяти часов. В пять часов я затем откланялся и, придя к себе в гостиницу, нашел изумительно накрытый стол, потому что герцог прислал мне в подарок гостинцы со своего блюда с очень хорошим вином; и так как я таким образом прождал два с лишним часа против моего часа еды, то я поел с превеликим аппетитом, и это было первый раз, что после четырех месяцев я мог есть.

C

Выехав утром, я поехал в Санта Мариа да Лорето, а оттуда, сотворив свои молитвы, поехал в Рим;[255] где я нашел моего вернейшего Феличе, каковому я и оставил мастерскую со всем ее скарбом и причиндалами и открыл другую, рядом с Сугерелло, душмяником, гораздо больше и просторнее; и думал, что этот великий король Франциск не вспомнит обо мне. Поэтому я набрал много заказов от разных синьоров, а тем временем работал над тем кувшином и тазом, которые я взялся сделать кардиналу феррарскому. У меня было много работников и много больших заказов, золотых и серебряных. Я уговорился с этим моим перуджийским работником, который сам записал все деньги, которые на его долю были истрачены, каковые деньги были истрачены на его одежду и на многое другое; вместе с путевыми издержками их было около семидесяти скудо; из коих мы условились, что он будет списывать по три скудо в месяц; потому что больше восьми скудо я давал ему зарабатывать. По прошествии двух месяцев этот мошенник ушел себе с Богом из моей мастерской и оставил меня заваленным множеством заказов, и сказал, что ничего больше не желает мне давать. По этой причине мне посоветовали превозмочь его судебным путем, потому что я решил в душе отрезать ему руку; и всенепременнейше сделал бы это, но. мои друзья мне говорили, что нехорошо, чтобы я так делал, ибо я лишусь своих денег и, может быть, еще раз Рима, благо бьешь не по уговору, а что с этой запиской, которая у меня есть его рукой, я могу тотчас же велеть его схватить. Я последовал совету, но хотел более свободно повести это дело. Я действительно вчинил иск у камерального аудитора и таковой выиграл; и по силе его, на что ушло несколько месяцев, я затем посадил его в темницу. Мастерская у меня оказалась загружена превеликими заказами, и среди прочих все украшения из золота и драгоценных камней супруги синьора Джеролимо Орсино, отца синьора Паоло, ныне зятя нашего герцога Козимо.[256] Эти работы были очень близки к концу, и; однако; у меня все нарастали наиважнейшие. У меня было восемь работников, и с ними вместе, и ради чести, и ради пользы, я работал день и ночь.

CI

В то время как я так усиленно продолжал свои предприятия, мне пришло письмо, посланное мне спешно кардиналом феррарским, каковое гласило таким образом:

«Бенвенуто, дорогой друг наш. В минувшие дни этот великий христианнейший король вспомнил о тебе, говоря, что желает иметь тебя на своей службе. На что я ответил, что ты мне обещал, что всякий раз, как я пошлю за тобой для службы его величеству, ты тотчас же приедешь. На эти слова его величество сказал: «Я хочу, чтобы ему было послано удобство, дабы он мог приехать, как того заслуживает такой человек, как он»; и тотчас же приказал своему адмиралу, чтобы он велел казнохранителю выплатить мне тысячу золотых скудо. В присутствии этого разговора был кардинал де'Гадди, каковой тотчас же выступил вперед и сказал его величеству, что незачем, чтобы его величество отдавал такое распоряжение, потому что он сказал, что послал тебе достаточно денег и что ты в пути. Так вот, если окажется, что дело обстоит, как я и думаю, наоборот тому, что сказал кардинал де'Гадди, то, получив это мое письмо, ответь тотчас же, потому что я свяжу нитку наново и устрою, чтобы тебе дали обещанные деньги этим великодушным королем».

Теперь пусть видит мир и кто в нем живет, сколько могут зловредные звезды с супротивной судьбой над нами смертными! Я и двух раз не говорил за все свои дни с этим дурачком кардиналишкой де'Гадди; и это свое умничанье он учинил вовсе не для того, чтобы как-нибудь мне повредить, а учинил его единственно из-за чудаковатости и никчемности своей, показывая, что и он тоже заботится о делах даровитых людей, которых хочет иметь король, как это делал кардинал феррарский. Но он был такой олух потому, что ни о чем меня Не известил; а то, конечно, чтобы не срамить глупое чучело, из любви к отечеству, я бы нашел какое-нибудь извинение, чтобы заштопать это дурацкое умничанье. Как только я получил письмо от высокопреосвященнейшего кардинала феррарского, я ответил, что о кардинале де'Гадди я ровно ничего не знаю и что если бы он даже и попытал меня на этот счет, то я бы не двинулся из Италии без ведома его высокопреосвященства, а главное, что у меня в Риме большее количество заказов, чем у меня когда-либо раньше было; но что по слову его христианнейшего величества, сказанному мне таким вельможей, как его высокопреосвященство, я бы поднялся тотчас же, бросив все другое, как оно есть. Когда я отослал письмо, этот предатель, мой перуджийский работник, задумал хитрость, каковая сразу же ему удалась, ввиду жадности папы Паголо да Фарнезе, а еще больше — его побочного сына, называвшегося тогда герцогом ди Кастро.