Жизнь Амаль - [41]

– Как я могу быть в порядке? – Она помотала головой.

– Не беспокойся, – вмешался Токир. Он сделал глоток воды. – Я здесь сорок лет. Никогда не думал, что собственными глазами увижу этот день.

– Но если он совершил то, о чем говорят в новостях… – я засомневалась, – разве плохо, что его поймали?

– А если они оба окажутся за решеткой, что тогда? – спросил Гулам. – Как мы будем жить? Мне нужна эта работа. Жена моего сына ждет ребенка. Другому моему внуку нужно обратиться к кардиологу в Лахоре. Как мы будем жить без моего дохода?

Я добавила еще стакан воды в кофеварку и выглянула в окно. На улице собрались и другие слуги. Наверное, они разговаривали о том же, что и мы здесь, на этой кухне. С первого же дня поползли слухи: действительно ли его осудят? И как это скажется на всех, кто здесь живет и работает? Я думала, что арест Джавада Сахиба пойдет всем на пользу, но любые перемены, какими бы хорошими и приятными они ни были, всегда имеют свою цену.

Нигде не было видно Набилы и Билала. Мы между собой не обсуждали последние события. Боялись, чтобы нас не подслушали. Я зашла в комнату для слуг. По коридору эхом разносился звук телевизора. Дверь Билала была широко распахнута, а дверь Набилы оказалась закрытой.

Прежде чем войти, я постучала. Они оба были внутри. Билал, скрестив руки на груди, стоял у дальней стены. Набила лежала на кровати и разглядывала вчерашнюю газету. На первой полосе были черно-белые фотографии с мрачными лицами Хана Сахиба и его сына.

– Хотела попросить, чтобы ты прочитала мне, но думаю, что и сама знаю, что там написано, – сказала она, не поднимая глаз.

– Скорее всего, ничего нового, – согласилась я. – Они нашли тело в том самом месте.

– У дома столько репортеров, – сказал Билал. – Сегодня даже больше, чем вчера. Если бы не охрана и не высокие стены, они бы точно влезли в одно из окон.

Набила взглянула на Билала, потом на меня.

– Ты думаешь, он больше сюда не вернется?

– Надеюсь, – сказал я.

– В такое трудно поверить. – Набила покачала головой. – Меня до сих пор не оставляет чувство, что завтра я проснусь и пойму, что все это было сном.

Набила была права. Все, что произошло, и в самом деле казалось чудом, выдумкой. Но я еще раз взглянула на газету у нее на коленях. Черно-белые фотографии отца и сына доказывали, что это не сон. Скольким людям – скольким поколениям! – причинила боль эта семья! Нет, наверное, справедливо, что мы помогли призвать к ответственности Джавада Сахиба и его отца…

Я улыбнулась. Никто здесь, кроме нас, никогда не узнает, что трое слуг сумели разрушить эту могущественную семью. Никто никогда не узнает, что нашлась смелая девушка, которая помогла спасти жителей нашей деревни. Но я знала!

Глава 46

Амаль, мне нужно поговорить с тобой, – окликнула меня на следующей неделе Насрин Баджи. Она похлопала ладонью по кровати, чтобы я присела рядом. – Я ненадолго уезжаю в Исламабад, – сказала она. – Завтра утром за мной заедет моя старшая дочь. Сейчас мне слишком тяжело здесь находиться. Этот дом велик для меня.

Внутри у меня все похолодело. Исламабад находился в нескольких часах езды отсюда. Как ее служанка я должна была отправиться с ней. То есть еще дальше от моей семьи и всего того, что меня с ней связывало…

– Хорошо, – выдавила я. – Очень важно быть рядом с близкими, особенно сейчас.

– Прежде чем уехать, я хотела бы навестить сестру. – Она улыбнулась мне. Это была ее первая улыбка с тех пор, как арестовали Джавада Сахиба.

– Она будет рада вас видеть, – сказала я.

– Надеюсь, – ответила хозяйка, теребя край шарфа. – Мы так давно не виделись.

– Никогда не поздно повидаться с семьей.

– Ты права. И ты тоже должна быть со своей семьей.

Я вздрогнула и посмотрела на нее.

– Наверное, тебе лучше услышать это именно от меня. Сейчас, когда мы все ждем, что произойдет, в доме нет никакого смысла держать всех слуг. Со мной в Исламабад поедет Мумтаз. Несколько человек – садовник и еще кое-кто – останутся здесь, чтобы присмотреть за домом. Но остальных мы отпустим домой.

– Так вы… меня отпустите?

– Мне не хотелось. – Она грустно улыбнулась. – Мне всегда было хорошо с тобой, я к тебе сильно привязалась. В тебе я узнаю себя в юности. Но ты принадлежишь своей семье. И с этой минуты твой долг прощен.

Мне хотелось обнять Насрин Баджи, но я никогда не обнимала ее прежде. Каким бы волшебным ни казался этот момент, я не хотела рисковать и разрушать его.

– Спасибо, – прошептала я.

Позже, в тот же день, Насрин Баджи собрала всех слуг и рассказала о дальнейших распоряжениях. На лице Билала сначала отразилось недоверие, а затем его лицо озарила широкая улыбка. Хамид обнял Фатиму, но Гулам воспринял новости с мрачным видом, а когда я посмотрела на Мумтаз, то увидела, что она плачет.

– Но ты же не остаешься. – Я подошла и взяла ее за руки. – Ты ведь едешь вместе с ней домой, в Исламабад.

– Но это был мой дом. – Она посмотрела на меня. – Береги себя, девочка! А будет минутка, заглядывай к старушке, ладно? – попросила она сквозь слезы.

– Обязательно. Я обняла ее. Мне странно было видеть их печаль. Я так долго ждала этого дня и уходила отсюда с радостью. Но я знала, что мне будет не хватать Мумтаз и других слуг, с которыми я успела подружиться.