Живые домики - [34]
Банка
Эту банку я уронил, когда наш пароход стоял в порту Гавана на острове Куба.
Нёс, чтобы положить в шлюпку, и уронил за борт.
Большая такая жестяная банка из-под зелёного горошка. Весёлая, в крапинку. В такой хорошо держать червей и другую наживку для рыбной ловли.
Уронил, пожалел, а когда на другой день пошёл плавать в водолазной маске около корабля, вспомнил. «Дай, – думаю, – найду её!»
Нырнул, плыву над самым дном, верчу головой: «Где тут моя потеря?»
А на дне, подо мной, полно всяких банок, бутылок. Видно, их с кораблей понакидали. Лежат они на жёлтом иле, растут между ними зелёные веточки, стоят столбики кораллов.
Присмотрелся я: вот так чудо, в каждой банке или бутылке свой жилец! В жестянке из-под кофе – десятиногий краб. Усы выставил, клешни поднял – не подходи! В бутылке из-под молока – рыбка, жёлтая, с голубой полоской. Таращит карие глаза-бусинки, вот-вот выскочит, метнётся прочь. В медной кастрюле, выброшенной сто лет назад за борт испанского парусника – хищный угорь, мурена. Свернулся в кольцо, скалит зубы: только тронь, как тяпну за палец!
А вот и моя банка. Лежит, чистая, весёлая, новенькая. Хотел я было её поднять да вдруг подумал: «А что, если оставить, может, и в ней поселится кто-нибудь?» Решил и поплыл дальше.
Через неделю, когда мы обошли весь остров и снова вернулись в гавань, я снова опустился под воду. Банки, бутылки – всё на месте. Вот и моя жестянка. Нагнулся я над ней, а на меня из банки – глаза. Зеленоватые, с чёрными квадратными зрачками. Смотрит на меня ими неведомый жилец, смотрит, не мигает. А в банке движение: шевелятся, передвигаются, ползут, похожие на маленьких серых змей, ножки с кольцами-присосками. Так вот кто занял банку – осьминожек! Многорукий обитатель тёплых морей. Страшно ему – наклонилось над ним такое чудище в ластах и в маске, – а покидать банку не хочется. Вцепился всеми ногами в стенки – не уйду!
И не уходи, не трону я тебя. Посмотрел и поплыл дальше. А когда на обратном пути, собравшись уходить, я снова заглянул к нему, маленький осьминожек уже спал. Он дремал, свернувшись в клубок, подобрав под себя семь ног и выставив наружу восьмую. Спит головоногий хитрец, семь ног спят, а восьмая не спит – караулит, покачивается, чутко ловит – не колышется ли вода, не плывёт ли враг? Не стал я будить его и ушёл…
С тех пор прошло немало лет, но я до сих пор помню, что где-то в далёком порту лежит на дне жестяная зелёная банка, а в ней живёт существо, которому я помог найти свой дом. А раз так, значит, и там, в далёком тёплом море, у меня есть друг.
А сколько ног у обычного краба?
Крабов относятся к так называемым высшим ракообразным. Вместе с речными раками, лангустами, омарами и креветками они образуют отряд Десятиногие раки. Поэтому у всех представителей этого отряда по десять ног – пять с правой стороны панциря и пять с левой.
Кто такая мурена и чем она опасна?
Муренами называют рыб, которые напоминают формой угрей. Живут мурены на дне и прячутся между камней. Кожа мурены полностью лишена чешуи, она голая. Мурены – хищники и охотятся на рыб, ракообразных и моллюсков. Зубы у мурен острые и длинные.
Королевская птица аура
Мы с Томазо, моим провожатым и товарищем в поездке по Кубе, стояли в зоопарке Гаваны перед вольером, в котором сидела всего лишь одна птица. Большая, человеку по пояс, с тяжёлыми чёрными крыльями, красной голой шеей и такой же голой, но голубой головой. Она была как-то пугающе красива.
– Знаете, почему у неё такая шея и такая голова? – спросил Томазо. – Вы никогда не видели, как грифы и кондоры расправляются с падалью? Пробив клювом шкуру, они забираются внутрь добычи по самые плечи. Перья бы намокали… И знаете, как зовут этого красавца?
– Из того, что вы сказали, понятно – гриф.
– Да. Королевская птица аура – так называем его мы, кубинцы. Испанцы почему-то называют его ястребом. Умнейшая птица! Говорят, что она может подражать голосам зверей, что не трогает павший от болезни скот, что, поймав черепаху, поднимается с ней и, бросив на камни, разбивает панцирь. Что с двух тысяч метров может увидеть, как блестит ствол ружья. А главное – говорят, аура может видеть сквозь землю. Да, да, стоит закопать кусок мяса, как прилетит аура и украдёт его. Так утверждают все крестьяне и все охотники…
Этот разговор я вспомнил, когда мы с Томазо уехали на побережье и разбили на берегу моря лагерь. Я целый день проводил на коралловом рифе, а Томазо с магнитофоном обходил дома в соседнем селении и записывал странные песни и легенды.
Однажды, бродя у моря, я наткнулся на павшую лошадь. Она явно лежала тут уже несколько дней. Решил закопать её. Томазо сходил в селение, принёс лопату, и, работая по очереди, мы спрятали падаль в песок.
– Ну вот, если бы тут были грифы, мы смогли бы убедиться, видят они сквозь землю или нет, – пошутил я, когда работа была окончена. Томазо пожал плечами и ничего не ответил.
Но случилось так, что уже на следующий день, выйдя из палатки, он окликнул меня:
– Идите скорее, прилетел аура!
Я выбежал. Действительно, в небе, над нашими головами, кружила чёрная точка. То, что гриф появился здесь, было, конечно, случайностью. Присев на песок, мы стали наблюдать, что станет делать птица.
